В настоящее время в распоряжении историков имеется значительное количество литературных, эпиграфических, нумизматических, археологических источников, позволяющих воссоздать многие страницы истории Причерноморья в античную эпоху. Важное место среди них занимают источники литературные. Районы, прилегающие к Черному морю, с древнейших времен привлекали к себе внимание греческих авторов. Представления об этом регионе и населявших его в древности народах нашли отражение в многочисленных мифах и легендах: о походе аргонавтов за золотым руном и странствиях Одиссея, о Прометее и Ифигении в Тавриде, об Ахилле - владыке Белого острова, о воинственных амазонках. Немало упоминаний о причерноморских странах сохранилось в античной литературе, в том числе и исторической. Известно несколько сот произведений, авторы которых в той или иной связи касаются истории го-родов и народов Причерноморья. В предлагаемом вниманию читателя пособии публикуются отрывки из речей афинских ора-торов IV в. до н.э. Исократа и Эсхина, имеющие большое значе-ние для изучения внешнеполитической и экономической исто-рии Боспорского царства. Публикуемые материалы дают представление о характере отношений Боспора в период правления ранних Спартокидов с Афинами, а также о внутриполитическом положении Боспора в указанное время.

Библиографические списки, приводимые в данном пособии, составлены не по алфавитному, а по хронологическому принципу, чтобы дать читателю более ясное представление о последовательности в изучении и публикации сочинений ораторов в новое время.

Знаменитый афинский оратор Исократ родился в 436 г. до н.э. в состоятельной афинской семье (отец его имел мастерскую флейт). Будущий оратор получил хорошее образование. Большое влияние на формирование Исократа оказали софисты и особенно Горгий, разработавший теорию ораторского искусства. В 404 г. до н.э. Исократ, как сторонник Ферамена, подвергся преследованию со стороны правительства Тридцати. Лишившись всего состояния, он занялся составлением судебных речей, а впоследствии, не находя удовлетворения в деятельности логографа, открыл риторскую школу. Риторская школа Исократа сыграла чрезвычайно важную роль в истории греческой культуры. Исократ давал своим ученикам не только профессиональные навыки оратора, но и широкое научное образование. В программу его школы, где полный курс продолжался 3-4 года, были включены такие предметы как философия, история, литература, право. Из школы Исократа вышли многие известные политические и литературные деятели, такие, например, как ораторы Ликург и Гиперид, историки Эфор и Феопомп.

Речи Исократа, игравшие роль публицистических статей, как бы вводят нас в гущу политических событий первой половины IV в. до н.э. Прожив долгую жизнь, Исократ стал свидетелем важнейших событий греческой истории, и эти события нашли своеобразное отражение в его творчестве. После позорного для греков Анталкидова мира (387 г. до н.э.) и усиления Персии Исократ выступает с идеей сплочения греческих полисов и завоевания совместными усилиями Персидской державы. Однако, убедившись в невозможности для греков собственными силами осуществить эти планы, Исократ возлагает свои надежды на приход к власти сильной личности, способной объединить Грецию и организовать завоевательный поход на Персию. С этой мыслью в 365 г. до н.э. он обращается к наследнику спартанского престола Архидаму (речь VI), в 360 г. - к кипрскому тирану Эвагору (IX) и его преемнику Никоклу (II, III), и, наконец, в 346 г. до н.э. - к македонскому царю Филиппу II (V). Исократ становится идейным вождем македонской партии в Афинах, идеологически подготавливая завоевания македонских царей Филиппа и Александра. Умер Исократ в 338 г. до н.э., после битвы при Херонее, положившей конец национальной независимости Греции.

Из сочинений Исократа до нас дошла 21 речь (6 судебных и 15 торжественных) и 9 писем. Среди судебных речей наиболее известной является так называемая "Банкирская речь", а среди торжественных или "эпидиктических" - "Панегирик". Ниже публикуются отрывки из этих, а также некоторых других речей Исократа, где в большей или меньшей степени затронута интересующая нас тема. Отрывок из "Панегирика" приводится в переводе К.М. Колобовой (ВДИ.1965.№ 4.С.224), из "Панафинейской речи" - в переводе И.А. Шишовой (ВДИ.1967.№ 4.С.220), из речи "Об обмене имуществом" - в переводе В.Г. Боруховича (ВДИ. 1968.№ 3.С.235), из "Банкирской речи" - в переводе Н.Н. Залесского (ВДИ.1968.№ 4.С.209 слл.) с некоторыми нашими изменениями.

1. Isocratis orationes. Rec. G.Ed.Benseler. Vol. I-II. Lip siae, 1869.

2. Isocrates. Panegyrikos. Hrsg. und erkl. von J. Mesk.2.H. Wien, 1903.

3. Isocrates. Opera omnia. Rec. scholiis testimoniis app. crit. instr. E. Drerup. Lipsiae, 1906.

4. Isocrates. Orationes. Ed. F. Blass. Vol. I-II. Lipsiae,1907-1910.

5. Isocrates. Ausgewahlte Reden. Panegyrikos und Areopagitikos. Erkl. von R. Rauchenstein. 6.Aufl. besorgt von K. Muenscher. Berlin, 1908.

6. Isocrates. Il Panegirico. Comm. da G. Setti. 2 ed. conmod.di D.Bassi. Torino, 1922.

7. Isocrates. Orationes. With an engl. transl. by G. Norlin. V. I-II. London-N.Y., 1928-1929.

1. Исократа политические речи..... На российский язык переведенные Иваном Дмитревским. СПб., Имп. Акад. Наук, 1789.

2. Исократ. Торжественное похвальное слово (Панегирик). Пер. А. Замятина. Смоленск, 1883.

3. Исократ. Панегирик. Пер. H. Коренькова. Калуга,1891.

4. Исократ. Панегирик. Трапедзитская речь (отрывки)/ Греч. текст и рус пер. В.В. Латышева// Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т.I. Вып. 2. СПб.,1896. Рус. пер. см. тж.: ВДИ.1947. № 2. С. 301-303.

5. Исократ. Панегирик/Пер.и объяснения, сост.по лекциям проф. Н.И.Новосадского. Варшава, 1904-1905.

6. Исократ. Банкирская речь (отрывки)//Древний мир. Изборник источников по культурной истории Востока, Греции и Рима. Ч.2. Древний мир на юге России. М.,1918. С.76-77.

7. Исократ. Банкирская речь// Античный способ производства в источниках. Л., 1933.С.313-322.

8. Исократ. Речи/Пер. под ред. К.М.Колобовой//ВДИ.1965.№ 3,4; 1966, №1-4; 1967, № 1,3,4; 1968, № 1-3.

1. Борухович В.Г. Исократ и Феопомп как представители промакедонской группировки в Греции IV в. до н.э. Автореф. канд. дисс. Л.,1950.

2. Лапина М.С. Периодическая речь как способ построения контекста и ораторский прием в творчестве Исократа. Автореф. канд. дисс. Киев, 1963.

3. Фролов Э.Д. Монархическая идея у Исократа//Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1969.

4. Борухович В.Г., Фролов Э.Д. Публицистическая деятельность Исократа// ВДИ. 1969. № 2.

5. Исаева В.И. Особенности политической публицистики Исократа// ВДИ. 111978. № 2.

6. Исаева В.И. Античная Греция в зеркале риторики. Исократ. М., 1994.

7. Blass F. Die attische Beredsamkeit. 2.Abt. Isokrates und Isaios. 2-te Aufl. Leipzig, 1892. S. 1-331.

8. Index Isocrateus. Von S. Preuss. 2 vol. Leipzig, 1904.

9. Gomperz Th. Isokrates und Sokratik. Wiener Studien. XXVII. 1905. S. 163-207.

10. Hagen B. Isokrates und Alexander// Philologus. 1908. S. 113-133.

11. Kessler J. Isokrates und die panhellenistische Idee. Padeborn, 1910.

12. Adams Ch.D. Recent views of the political influence of Isocrates// Classical Philology. 1912. P. 343-350.

13. Pohlmann R. Isokrates und das Problem der Demokratie//SBAW. Abh. I. Munchen, 1913.

14. Munscher.Isokrates (2)// RE. Bd. IX. Hbd.18. Stuttgart, 1916. Sp. 2146-2227.

15. Burk A. Die Padagogik des Isokrates als Grundlegung des humanistischen Bildungsideals, im Vergleich mit den Zeitgenossischen und den modernen Theorien dargestellt// Studien zur Geschichtr und Kultur des altertums. Hrsg. von E.Drerup. XII. 3-4. Wurzburg, 1923.

16. Mathieu G. Les idee politiques d'Isocrate. Paris, 1925.

17. Cloche P. Isocrate et la politique lacedemonienne// REA. 35. 1933.

18. Cloche P. Isocrate et la politique theramenienne// EG. 5. 1936.

19. Momigliano A. L'Europa come concetto politico presso Isocrate e gli Isocratei// Revista philologica/ XI. 1933.

20. Mikkolo Eino. Isokrates. Seine Anschauungen im Lichte seiner Schriften. Helsinki, 1954.

21. Buchner E. Der Panegyrikos des Isokrates. Eine historisch-philologische Untersuchung. Wiesbaden, 1958.

22. Levi M. Isocrate. Saggio critico. Milano, 1959.

23. Kehl H. Die Monarchie im politischen Dunken des Isokrates. Bonn,1962.

24. Bringmann K. Studien zu den politischen Ideen des Isokrates. Gottingen, 1965.

IV. Панегирик [1]

(67) Наиболее властолюбивые из племен и самые могущественные - скифы, фракийцы и персы. Все они злоумышляли против нас, и наш город постоянно подвергался опасности в борьбе против всех них. Кто же из наших противников мог бы спорить с такими очевидными фактами: ведь эллины, которым не удалось добиться справедливости, обращались к нам с просьбами о защите, а варвары, стремясь поработить эллинов, прежде всего выступали против нас?

(68) Самой знаменитой из войн была война с персами. Однако для тех, кто оспаривает права отцов, конечно, не меньшее значение имеют свидетельства о древних подвигах. В то время, когда Эллада была еще слаба, пришли в нашу страну фракийцы с Эвмолпом, сыном Посейдона [2], и скифы с амазонками, дочерьми Арея, [3] - не в одно и то же время, но когда каждый из них пытался распространить свою власть над Европой. И хотя они ненавидели весь род эллинов, но обратились с притязаниями именно против нас, полагая, что, одержав победу над одним городом, они овладеют сразу всеми. (69) Тем не менее они не достигли успеха: сразившись с одними только нашими предками, они потерпели такое поражение, как если бы они воевали со всем человечеством. Насколько велики были постигшие их беды ясно из следующего: если бы эти события не были из ряда вон выходящими, предание о них не сохранилось бы в течение столь длительного времени. (70) Относительно амазонок рассказывают, что из пришедших сюда ни одна не вернулась обратно, а оставшиеся на родине были лишены власти из-за постигшей их здесь неудачи. Фракийцы же, бывшие раньше нашими соседями, настолько далеко отошли после этого похода, что на территории, отделившей нас от них, поселилось много племен и различных народов и были основаны большие города.

XII. Панафинейская речь [4]

(193) Итак, фракийцы вторглись в нашу страну под предводительством сына Посейдона Евмолпа, который оспаривал наш город у Эрехтея, утверждая, что Посейдон владел им раньше Афины. Скифы пришли вместе с амазонками, дочерьми Ареса. Амазонки предприняли этот поход из-за Ипполиты, которая нарушила установленные у них законы: полюбив Тезея, Ипполита последовала за ним из своей страны и стала его женой.

XV. Об обмене имуществом [5]

(224) Я охотно хотел бы узнать от Лисимаха, что он думает относительно тех людей, которые приплывают сюда к нам из Сицилии и Понта [6], чтобы получить образование. Полагает ли он, что они совершают этот переезд вследствие недостатка в дурных людях у себя на родине? Но ведь тот, кто хотел бы вместе с ними предаваться порокам и заниматься дурными делами, сможет везде найти их с избытком!

(226) Но ведь ясно, что они совершают эти морские путешествия, и отдают деньги, и делают все остальное только потому, что рассчитывают и сами стать лучше; а учителей, преподающих здесь, они считают гораздо более знающими, чем живущих у себя на родине.

XVI. "Банкирская" речь (Трапедзитик) [7]

(3) Сначала я, насколько могу, изложу вам все дело. Отец мой, судьи, - Синопей[8]; все плавающие в Понт знают, что он настолько близко стоит к Сатиру, что управляет обширной областью и имеет попечение о всех его военных силах. (4) Зная об этом городе и о других областях Эллады, я пожелал совершить туда путешествие. И вот отец мой, нагрузив два корабля хлебом и дав денег, отправил меня одновременно и с торговой целью и с целью людей посмотреть. Пифодор, сын Финика, свел меня с Пасионом, и я пользовался его банком. (5) Несколько времени спустя был сделан Сатиру донос, будто отец мой злоумышляет против его власти и что я связан с изгнанниками. Сатир дает приказ схватить отца, а людям из Понта, проживающим здесь, дает поручение конфисковать у меня деньги и передать мне самому приказание плыть домой; если же я ничего этого не сделаю, то требовать от вас моей выдачи. (6) Будучи в столь бедственном положении, судьи, я рассказываю Пасиону о моих злоключениях: я был так близок к нему, что не только в денежных делах, но и во всем остальном вполне доверял ему. Я полагал, что если бы я отослал все деньги, я бы подвергся опасности, в случае, если с ним что-нибудь случится, потерять и деньги, находящиеся здесь и оставленные на родине, и сделаться, таким образом, совершенно неимущим. С другой стороны, если бы, дав согласие, я, вопреки распоряжению Сатира, не передал денег, и я, и мой отец были бы еще больше скомпрометированы перед Сатиром. (7) Посоветовавшись, мы решили, что самое лучшее - наличные деньги передать, а от денег, лежавших у Пасиона, не только отречься, но заявить, что я состою должником его и других лиц, и сделать все так, чтобы они как можно лучше смогли убедиться в том, что денег у меня нет. (8) Я, судьи, тогда считал, что Пасион все это мне советует из расположения ко мне; но после того, как я закончил дело с прибывшими от Сатира, я понял, что он покушается на мое достояние. Дело в том, что, когда я хотел взять обратно принадлежащие мне деньги и отправиться в Византий, Пасион решил, что настал самый благоприятный для него случай: ведь моих денег, лежащих у него, было много, и из-за них стоило забыть стыд, а я к тому же в присутствии многих свидетелей отрицал, что имею что-либо, и в глазах у всех считался должником Пасиона и признавал себя должным еще и другим. (9) К тому же, судьи, он считал, что, если я попробую остаться здесь, государство выдаст меня Сатиру, если же отправлюсь куда-нибудь в другое место, то ему нечего будет заботиться о моих показаниях, а если я поплыву на родину, то погибну там вместе с моим отцом. Так-то рассуждая, он и замыслил лишить меня моих денег. И вот под предлогом, что в настоящее время он не имеет денег, он заявил, что не может отдать и моих; когда же я, желая ясно разузнать, в чем дело, послал к нему Филомела и Менексена (с поручением вытребовать деньги), Пасион стал им говорить, что у него нет ничего мне принадлежащего. (10) И вот, когда на меня отовсюду обрушилось столько бед, как полагаете вы, какое мне надлежало принять решение? Если молчать, Пасион лишит меня денег; если говорить, это тоже не принесет большой пользы, а вместе с тем поставит в очень тяжелое положение и меня и моего отца перед Сатиром. Итак, я счел наиболее надежным держаться спокойно. (11) После этого, судьи, прибывают ко мне с известием, что отец освобожден и Сатир настолько раскаивается во всем содеянном, что оказывает ему величайшее доверие: дал ему власть еще большую, чем он имел раньше, а сестру мою взял в жены своему сыну... (19) На третий день, встретившись, мы даем друг другу клятву молчать обо всем случившемся; но эту клятву он нарушил, как вы сами узнаете из дальнейшего изложения. Пасион согласился плыть со мною в Понт и там отдать деньги - для того, чтобы осуществить соглашение как можно дальше от этого города, чтобы никто из здесь живущих не знал об обстоятельствах уплаты долга. После отъезда он сможет объяснить свое отсутствие, как ему угодно. Если же он этого не сделает, он предоставлял посредничество в этом деле Сатиру при условии, что будет приговорен к уплате полуторной суммы денег. (20) Все это изложив письменно, мы привели на акрополь Пирона из Феры, обычно плавающего в Понт, и вручили ему на хранение договор, наказав ему, если мы покончим миром между собою, сжечь документ, если же нет, то отдать Сатиру. (21) Так, судьи, сложились наши дела... И он, судьи, стал просить меня, чтобы я отклонил Менексена от предъявления ему обвинения, говоря, что он ничего не достигнет, если возвратит деньги согласно письменному соглашению, отправившись в Понт, а здесь будет осмеян, так как раб, подвергшись пытке, разгласит правду обо всем. (23) В столь затруднительном положении, не находя никакого иного способа уплатить долг, Пасион подкупил рабов и подделал соглашение, которое должен был получить Сатир в случае, если Пасион не выполнит моих требований. И после того, как он сделал это, он стал наглейшим из всех людей. Он заявил, что и в Понт он со мной плыть не намерен, и договора у него со мной никакого нет, и потребовал, чтобы письменное соглашение было распечатано в присутствии свидетелей. К чему я буду вам, судьи, много говорить? Ведь оказалось, что в письменном соглашении было заявлено, будто бы я не предъявляю к Пасиону никаких обвинений.

(25) Прежде всего, обратите внимание на следующее. Когда мы передавали чужеземцу наш договор, по которому Пасион объявляет себя свободным от обвинений, а я заявляю, что должен получить от него деньги, мы наказывали чужеземцу сжечь письменное соглашение, если мы покончим между собой миром, если же нет, то отдать его Сатиру; что это было сказано, мы оба признаем. (26) Однако, судьи, по какой причине мы поручили отдать письменное соглашение Сатиру, если не договоримся, раз Пасион был уже свободен от обвинений, и дело у нас было покончено? (27) Далее, судьи, я имею изложить причины, по которым Пасион согласился возвратить деньги. Так как мы избавились от наветов на нас перед Сатиром, а Пасион сам оказался не в состоянии укрыть Китта, знавшего о сделанном мною вкладе денег на хранение, то он решил, что если выдаст на пытку раба, то обнаружится его мошенничество, (28) если же не сделает этого, будет подвергнут штрафу; в силу этого он и решил помириться со мной.

(35)...Я, судьи, желая как можно больше вывезти из Понта денег, воспользовался намерением Стратокла плыть туда и попросил его свои деньги оставить у меня, в Понте же получить деньги от моего отца; я считал, что я много выигрываю, поскольку деньги не подвергнутся опасности во время плавания...

(38) Равным образом, судьи, быть может, представлены будут свидетели того, что я отрицал перед доверенными лицами Сатира наличие у меня денег, кроме тех, которые я передал им, и того, что я отрицал, что Пасион сам владеет моими деньгами, причем я признавал себя должным триста драхм, которые по доверенности получил от него Гипполаид - мой ксен [10] и близкий человек. (39) Я, судьи, находился в бедственном положении, о котором я вам уже сообщал: дома я лишился всего, находящиеся же здесь деньги я был вынужден передать прибывшим из Понта; у меня не оставалось ничего, за исключением того, что я мог сохранить, если бы мне удалось скрыть деньги, положенные на хранение у Пасиона. Я признаю, что при таких обстоятельствах объявил себя еще должным ему триста драхм и во всем прочем поступал и говорил так, что на основании этого они лучше всего могли убедиться, что у меня денег нет. (40) Вы без труда убедитесь, что это случилось не из-за отсутствия у меня денег, но с целью убедить посланцев Сатира. Прежде всего я представлю вам свидетелей, что мною из Понта привезено было много денег, затем других свидетелей, которые видели, что я прибегал к услугам меняльной лавки Пасиона, а также тех, которые покажут, что при расчете на золото я получил от них в то время более тысячи статеров. (41) Кроме того. На нас был наложен чрезвычайный налог и, когда последовало назначение податных чиновников, я внес больше остальных чужеземцев; будучи же сам избран, я наложил на себя самый большой налог, за Пасиона же просил моих сотоварищей по должности, говоря, что он пользуется моими деньгами. Пусть предстанут свидетели...

(43) И вот Филипп, ксен моего отца, явился на мой зов, но, испугавшись большого риска, поспешил оставить меня...

(45) Ибо вы обнаружите, что отец мой был в заточении, лишен всего имущества, а я из-за обрушившихся на меня бед не мог ни тут оставаться, ни плыть в Понт...

(47) Не полагал ли я, начав тяжбу, и притом вопреки справедливости, что встречу у вас больше доверия, чем Пасион? Я, который не собирался оставаться здесь, боясь, как бы меня не вытребовал от вас Сатир?

(48) ...После же того, как я избавился от клеветников, порочивших меня перед Сатиром, и все стали считать неизбежным осуждение Пасиона, тогда он стал утверждать, что я снял с него все обвинения...

(51) Наконец, судьи, согласившись отправиться к Сатиру и поступить так, как последний признает это правильным, он и в этом обманул меня: сам не пожелал отправиться, хотя я неоднократно призывал его, а послал Китта, который, явившись туда, заявил, что он свободный, родом из Милета, что послал его Пасион дать разъяснения относительно денег. (52) Сатир выслушал нас обоих и не стал разбирать дело об имевших здесь место сделках, главным образом потому, что Пасион отсутствует и не намерен выполнять его решений, но вместе с тем Сатир настолько убедился в том, что я терплю несправедливость, что, созвав владедьцев кораблей, просил их помочь мне и не допускать несправедливости надо мной; написав письмо в город [11] он дал его для передачи Ксенотиму, сыну Каркина. Прочти им это письмо.

(56) Итак, я прошу вас, сохраняя в памяти все изложенное, голосовать против Пасиона и не обвинять меня в столь постыдном поступке, будто я, живя в Понте и владея столь большим имуществом, что мог бы им и других облагодетельствовать, явился сюда с целью клеветать на Пасиона и требовать от него мнимых денежных вкладов. (57) Вам следует отнестись с уважением и к Сатиру и к моему отцу, которые всегда ценят вас больше, чем других эллинов. Уже много раз, отсылая из-за неурожая хлеба корабли прочих купцов пустыми, вам они давали разрешение на вывоз; и в тяжбах по частным обязательствам, в которых они являются судьями, вы получаете не только должное, но даже более того. (58) Поэтому не подобает вам пренебрегать их письмами...

Афинский оратор Эсхин известен как политический противник Демосфена и как его соперник в ораторском искусстве. По свидетельству биографов (Ps.-Plut. Vitae X orat. Aeschin.,1; Apoll.De Aesch.orat.,1; Anonym. Vita Aesch.orat.,1 ff.; Suidas, s.v.) отцом Эсхина был школьный учитель Атромет из дема Котокида. Отец явился первым наставником будущего оратора. В молодости Эсхин вынужден был служить помощником секретаря, затем трагическим актером - тритагонистом (т.е. на третьих ролях). Становление его как оратора происходило под влиянием Платона и Исократа (по другим данным - Алкидаманта). Политическую деятельность Эсхин начал как противник македонского царя Филиппа II, но в 346 г. до н.э., будучи послом в Македонии, сблизился с Филиппом и в дальнейшем стал проводником его политики в Греции. С посольством 346 г. связан крупный процесс 343 г. до н.э. "О недобросовестно исполненном посольстве". До нас дошли как обвинительная речь Демосфена (XIX), обвинявшего Эсхина в подкупе, так и защитительная речь последнего (II). Процесс завершился оправданием Эсхина при незначительном большинстве голосов.

Эсхин был противником Демосфена и в процессе 330 г. до н.э. "О венке", где он выступил с обвинительной речью против Ктесифонта, предложившего (после битвы при Херонее в 338 г. до н.э.) наградить Демосфена золотым венком в признание его заслуг перед государством. Хотя формально процесс был направлен против Ктесифонта, по существу это был выпад против Демосфена, и последнему пришлось выступить с ответной речью. Обе речи - Эсхина "Против Ктесифонта о венке" (III) и Демосфена "За Ктесифонта о венке" (XVIII) - сохранились. Попытка Эсхина представить предложение Ктесифонта как противозаконное не увенчалась успехом. Обвинение не собрало и пятой части голосов судей, что грозило обвинителю штрафом в тысячу драхм за ложное обвинение и лишением права выступать в народном собрании. Это означало конец политической карьеры Эсхина. После этого оратор переселился на о.Родос, где занялся преподаванием риторики. Умер Эсхин в возрасте 75 лет на о.Самосе.

1. Aeschinis orationes/ Cur. F.Blass. Ed.1. Lipsiae, 1896; Ed.2. Lipsiae, 1908.

2. Eschine. Discours/ Ed. et trad. par V.Martin et G. De Bude?. T. I-II. Paris, 1927-1928.

3. Aeschines. Orationes/Cur. F.Blass, corr. U.Schindel. Stuttgart, 1978.

1. Речь Эсхина против Ктесифонта / Пер. с греч. К.Нейлисова. СПб., 1887.

2. Эсхин. Речь "О неправильно проведенном посольстве" и "Против Ктесифонта" (Отрывки) // Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т.I. Вып.2. СПб., 1896. С.370-371. (Рус. пер. см. также: ВДИ. 1947. № 2. С. 321.)

3. Греческие ораторы второй половины IV века до н.э. Эсхин/ Пер. Э.Д.Фролова (речи I,II) и Л.М.Глускиной (речь III) // ВДИ. 1962. № 3,4.

1. Thalheim Th./ Aischines// RE. Bd.I. Stuttgart, 1894. Sp. 1050-1062.

2. Santis G. Eschine e la guerra contro Anfissa// Rivista di Filologia e d'Istruzione classica. 1897. P. 211-235.

3. Herwerden H. Ad Aeschinem //Mnemosyne. 1897. P. 189-202.

4. Blass Fr. Die attische Beredsamkeit. 3. Abt., 2. Abschnitt. Demosthenes' Genossen und Gegner. 2. Aufl. Leipzig, 1898. S. 153 ff.

5. Naber S.A. Adnotationes criticae ad Antiphontis, Aeschinis, Hyperidis, Dinarchi orationes // Mnemosyne. N.S. № 33. 1905. P. 180-185.

6. Goldschmidt E.D. Studia Aeschinea. Diss. Berlin, 1925.

7. Preuss S. Index Aeschineus. Leipzig, 1926.

8. Dorjahn A.P. Some remarks on Aeschines' career as an actor // Classical Journal. 1929. XXV. P. 223-229.

II. О недобросовестно исполненном посольстве

(78) Ведь наш отец Атромет, которого ты бранишь, не зная его и невзирая на его возраст (и это ты-то, Демосфен, происходящий по матери от кочевых скифов!) - бежал в период правления Тридцати и участвовал в восстановлении демократии... [1]

(173) В это время [2] мы укрепили Пирей и построили северную стену, соорудили сто триер сверх уже имеющихся, организовали отряд из трехсот всадников, купили триста скифов [3], и имели прочный демократический строй.

(180) ...и я прошу спасти меня и не предать логографу и скифу...[4]

III. Против Ктесифонта

(128) ...Собравшись, они [5] решили идти войной на жителей Амфиссы [6] и стратегом избрали Коттифа из Фарсала, который проводил голосование по этому постановлению, в то время как Филипп находился не в Македонии и не в Элладу направился, а отсутствовал столь долго в Скифии.

(129) ...Таким образом они совершили уже второй поход на Амфиссу, много времени спустя, когда Филипп вернулся из похода на скифов [7].

(171) Отцом его [8] был Демосфен из дема Пеанея, человек свободный (ибо не следует лгать); а что касается матери и деда со стороны матери, об этом я расскажу. Был некто Гилон из дема Керамеи [9]. Предав врагам Нимфей в Понте (поскольку наш город владел тогда этим местом), он бежал из города от обвинения, будучи приговоренным к смерти и не дожидаясь суда; прибыл на Боспор и там получил в дар от тиранов так называемые Кепы. (172) В жены он взял женщину богатую - клянусь Зевсом - и принесшую в приданое много золота, но по происхождению скифянку. От нее было у него две дочери, которых он, отослав сюда с большими деньгами, выдал замуж, одну - за некоего человека, имя которого я не назову, чтобы не вызвать к себе ненависть у многих, [10] а на другой женился, невзирая на государственные законы, Демосфен из дема Пеанея. От нее и появился у вас этот делец и сикофант Демосфен. Следовательно, уже по деду он был бы врагом народа, ибо предки его были приговорены к смерти [11]; по матери же он - скиф, варвар, говорящий по-гречески, вследствие чего и порочность его - не местного происхождения.