Конференции Центра антиковедения СПбГУ

В II-IV веках получает распространение особый жанр христианской литературы: деяния отдельных апостолов и тех персонажей священной истории, о которых было недостаточно - с точки зрения верующих - сказано в Новом завете. Для этих произведений характерно сочетание фантастических эпизодов, часто связанных с фольклором, поучений апостолов, происходящих на квази-историческом фоне.

Описания чудес и выступления героев сказаний решали по существу одну задачу - показать торжество христианской веры не в отдаленном будущем, а с самого момента проповеди Иисуса и апостолов. В подобных произведениях обычно точно обозначено место действия, как правило, хорошо известное жителям империи; там действуют представители власти, реальные и мнимые, включая императоров и римских должностных лиц, чьи поступки обусловлены их отношением к христианству: они или уверовали сразу после проповеди или/и увиденных чудес, или были наказаны за преследования христиан ( тоже немедленно). Как сказал еще в ХIХ веке один из исследователей апокрифов, авторы их создавали "Историю как она должна быть". Наиболее ярко все эти особенности выражены в апокрифических деяниях апостолов.

Во многих деяниях апостол побуждает толпу разрушить храмы и статуи богов (идолы) или сам по своему слову рушит их. Затем происходит противостояние с властями. Обычно, в христианство обращается кто-то из домашних или приближенных правителя (проконсула, императора), прежде всего, женщины (что отражало действительную роль женщин в первые века христианства). Одни правители принимают новую веру, другие приказывают казнить апостола, за что затем терпят наказание. В некоторых деяниях действуют последовательно оба правителя - хороший и плохой, как, например, в "Мученичестве апостола Андрея", тексте, связанном с Деяниями Андрея; он был написан достаточно рано, вероятно, в конце II в. Действие происходит в городе Патрах, резиденции проконсула провинции Ахайи. Проконсул по имени Лесбий уверовал вместе с народом, который бросился громить храмы, поджигать их, разламывать, уничтожать статуи, и Лесбий радовался вместе с ним. Но император отрешил Лесбия от должности и прислал другого проконсула Эгеата, который приговорил Андрея к распятию. Жена проконсула приняла христианство, ушла от Эгеата, а сам он "с угнетенной душой" бросился с большой высоты и разбился. Вся ситуация с полным разрушением храмов в I веке, обращением в христианство правителя провинции совершенно нереальна, оба имени проконсулов вымышленные, грецизированные, они образованы от названия местностей. Но авторов подобных деяний не интересовала историческая достоверность; место действия, подлинное название должностей составляли как бы раму для событий, которые не могли, но должны были произойти. Можно отметить, что император упомянут в этом апокрифе мельком, но его позиция явно антихристианская, поскольку он смещает проконсула-христианина. В Деяниях Павла и Феклы (II в.), Деяниях Варнавы противником христиан также выступают представители местной власти.

Восприятие христианскими массами верховной власти не могло ограничиться только теологической формулой - нет власти не от Бога. Они должны были конкретно представить действия правителей. И в апокрифических сказаниях, созданных в III-IV веках, главными представителями власти становятся императоры, прежде всего современники Иисуса и апостолов - Тиберий, Клавдий, Нерон. Теперь первые императоры выступают в сказаниях как защитники христиан. В одном из сказаний о конце Пилата, составленном на греческом языке, вероятно, в IVв., Пилат предстает перед императором Тиберием, который обвиняет его в смерти Иисуса, но Пилат всю вину возводит на иудеев ("Я сделал это из-за мятежа и беззакония иудеев" - говорит он). Тиберий приговаривает Пилата к казни и отдает приказ наместнику восточных провинций в наказание за совершенное жителями Иерусалима и окрестных городов преступление по отношению к Иисусу изгнать иудейский народ из всей Иудеи и отправить их "в рассеяние по всем народам, чтобы они рабствовали у них". В этом эпизоде переосмыслен действительный акт Тиберия - изгнание из Рима (а не из Палестины) почитателей Исиды и иудейского культа, о чем писал Светоний.

Аналогичное переосмысление произошло и с Клавдием. В сирийском апокрифе "Учение Аддая" (в греческой версии и у Евсевия Кесарийского - Фаддея) Клавдий выступает как соправитель Тиберия (по-видимому, это сделано для того, чтобы сделать его современником казни Иисуса); его жена Протоника едет в Иерусалим, становится свидетелем чудес, принимает христианство и рассказывает по возвращении Клавдию о злокозненных иудеях. В ответ Клавдий приказывает изгнать иудеев из Италии. Таким образом Клавдий предстает защитником христиан против иудеев. Изгнание из Рима иудеев действительно имело место - о нем пишет Светоний в биографии Клавдия (25,4) - "иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима". Не исключено, что имя Хрест в искаженной латинской транскрипции означало Христос, и что речь шла о конфликтах между иудеями и первыми христианами, оказавшимися в Риме. Об изгнании иудеев Клавдием говорится и в Деяниях апостолов - среди них были переехавшие в Коринф христиане Акила и Прискилла, помогавшие Павлу и даже наставлявшие в вероучении других (18:2,26). Таким образом, в легенде об изгнании иудеев Клавдием произошло изменение мотивов действия императора.

Наиболее сложную проблему для христиан представляло переосмысление отношений с Нероном. В Деяниях Павла, в Мученичестве апостола Павла, которые начали создаваться еще в доконстантинову эпоху, Нерон преследует христиан по наущению дьявола - обычная формула: начиная со второй половины II в., христиане стремились объяснить все несчастия и прегрешения действиями "внешнего врага". Нерон приговаривает Павла к казни, но воскресший Павел является императору, и тот издает эдикт о прекращении преследований христиан и отпускает на свободу своих приближенных, которые приняли христианство.

В подобном восприятии императоров как защитников христианства можно увидеть политическую тенденцию: редакторы, записывавшие, перерабатывавшие подобные сказания, стремились показать, что империя и христианство с самого начала не были враждебны друг другу. Однако одной политикой массовую популярность таких сказаний, дошедших на греческом, сирийском, латинском языках, нельзя объяснить, тем более, что ряд легенд создавались до признания христианства Константином (в частности, донесения Пилата императорам Тиберию и Клавдию). "Христианизация" императоров I века позволяла с одной стороны противопоставлять их императорам-гонителям, которые тем самым становились исключением, а с другой - почитать носителей верховной власти.

Обращение в христианство правителей происходит и в легендах, не связанных с римскими императорами. В Сирии считалось, что одним из первых уверовал в Иисуса правитель Осроэны Авгар; В Деяниях Фомы христианином становится уже после гибели апостола индийский царь Масдай. По существу происходило своеобразное складывание "царистской" идеологии, когда переосмысление образа правителя позволяло включаться христианам в общественную жизнь империи, а впоследствии и возникающих варварских царств.