Конференции Центра антиковедения СПбГУ

Королевская власть в Ирландии считалась властью бо-жественного происхождения, поэтому выборы короля сопро-вождались религиозными церемониями. Особа ирландского ко-роля наделялась мистическим могуществом, намного превос-ходившим его реальную политическую власть. Наряду с древ-ними чертами, которые в виде аномалии содержала королев-ская власть в Ирландии, ирландский материал демонстрирует и более развитые элементы этого института. После возве-дения на престол ирландский король имел все полномочия, характерные для традиционного царя варварского общества героического типа: религиозные, судебные, политические.

Что касается континентальных кельтов, то античная традиция также сохранила отчетливое воспоминание о тради-ционных галльских царях ранних времен, которые были воен-ными вождями и предводителями племен. Кроме того, их власть носила и сакральный характер, поскольку передава-лась по наследству и принадлежала членам одной семьи, ко-торая считалась священной (Liv., V, 34; Athen., IV, 37; Strabo, IV, 2, 3; Liv., Epitom., XI; Oros., V, 14, 1; Hor., I, 37; Valer. Maxim., IX, 6, 3). Царская власть такого рода напоминает власть царей гомеровской Греции и власть ранних римских царей, представляя собой традици-онную царскую власть героической эпохи.

В Галлии же времени Цезаря институт царской власти уже переживает глубокий упадок. Вообще уже трудно гово-рить о существовании настоящей царской власти в Галлии в этот период. Скорее там может идти речь о царской долж-ности, хрупкой и фрагментарной, которая более напоминает республиканскую магистратуру, чем власть царя. Недаром Цезарь называет её "regia potestas" (B.G., VII, 32).

Для выяснения особенностей существования царской власти у кельтов важным является вопрос о соотношении власти кельтских царей и власти жрецов-друидов, поскольку античные авторы говорят о большом политическом авторитете друидов и даже о их влиянии на волю царей (Dion Chrys. Or., XLIX). "Кельтская царская власть, - пишет француз-ская исследовательница Франсуаза Леру, специально зани-мавшаяся этим вопросом, - жила в тени и, так сказать, под покровительством друидического жречества" (Le Roux. F. Les Druides. Paris, 1960. P.47).

Ф.Леру отмечает, что такое соотношение между свет-ской и духовной властью, как и вся система социально-по-литических отношений в обществе кельтов, имеют гораздо более древнее происхождение, чем время Цезаря в Галлии или средневековый период в Ирландии. Они восходят ко вре-менам ещё индоевропейского единства, и поэтому аналогии для них можно найти в других индоевропейских обществах: друиды напоминают индийских жрецов-брахманов, а всадники, из сословия которых выбирали галльских царей, - индийских воинов-кшатриев.

Ещё более глубинно исследовал соотношение светской и духовной власти в обществе кельтов Рене Генон, который проанализировал символизм, свойственный каждой из двух ветвей власти. Рассматривая древние символы "медведя" и "вепря", которые играли важную роль в кельтской рели-гиозно-мифологической традиции, Генон показал, что у кельтов вепрь и медведь символизировали представителей духовной власти и власти светской, т.е. двух каст друидов и всадников, эквивалентных, по крайней мере, изначально и в их существенных функциях кастам брахманов и всадников. В этом двуединстве духовная власть имела преимущественное значение, а светская власть была только её эманацией. В традиционных цивилизациях и в их древних мифологиях отно-шения между представителями духовной и светской власти были разнообразными. Они могли находиться в состоянии борьбы, когда светская власть пыталась освободиться от опеки духовной власти.

Характерно, что именно у кельтов два символа вепря и медведя не всегда представлены в состоянии противостояния или борьбы. Они могут также изображать духовную власть и власть светскую, или две касты друидов и всадников, в нормальных и гармонических отношениях. Таков случай Мерлина и Артура. Мерлин, друид и вепрь Броселиандского леса, является воспитателем, другом и мудрым советчиком короля Артура, чьё имя происходит от имени медведя (art). (Guenon R. Symboles de la Science sacree. Paris, 1994. P.156-162).

Таким образом, кельтский материал в известной сте-пени дает возможность познакомиться с различными аспекта-ми царской власти в ранних обществах индоевропейцев: с её магическими истоками, с её древним символизмом, с её вза-имоотношениями с духовной властью и, наконец, с её эволю-цией, начиная с самых архаических форм, когда носителями царской власти выступают цари-патриархи героических вре-мен, мистические добродетели которых превосходят их ре-альную политическую власть, - и вплоть до примитивной республиканской магистратуры, в которую царская власть превращается в архаическую эпоху.