Конференции Центра антиковедения СПбГУ

Уже у Тиртея установление основ спартанского государственного устройства, в том числе и положения царей, связывается с оракулом в Пифо (Plut. Lycurg., 6 = Tyrt., fr. 3 b Diehl3). Особенность спартанской царской власти - диархия - также была санкционирована, согласно традиции, в Дельфах (Hdt, VI, 52; Paus., III, 1, 5). Отметим также положение специальных посланников в Дельфы - пифиев. Каждый из царей должен был избирать себе по два таких феопропа, которые совместно с царями совершали трапезу на общественный счет и также совместно с ними выполняли обязанности по сохранению дельфийских изречений (Hdt, VI, 57; Xen. Lac. pol., 15, 5; Cic. De div., I, 43, 95). Важная роль оракула проявляется и в любопытном обычае (Plut. Agis, 11), который сохранялся в Спарте, по крайней мере, до III в. до н.э. и согласно которому эфоры в определенный срок должны были наблюдать, не появится ли небесное знамение, свидетельствующее о том, что спартанские цари виновны в преступлении перед божеством. В случае появления такого знамения цари отстранялись от исполнения своих обязанностей до получения оракула из Дельф или Олимпии. Аполлон Пифийский, таким образом, мог подтвердить или опровергнуть справедливость подозрения, которое возникало в отношении того или иного царя.

Значительная часть дельфийских пророчеств, адресованных спартанцам, касается различных внешнеполитических акций Лакедемона, которые тесно были связаны с деятельностью спартанских царей, исполнявших обязанности командования войском. Спартанская дипломатия, как никакая другая, отводила значительное место идеологической поддержке действий лакедемонян со стороны Дельфийского святилища. Особенно же говорящими свидетельства традиции становятся, как представляется, в связи с процессом борьбы эфората с царской властью в Спарте в VI-V вв.

Дельфы выступили в качестве посредника в заключении договора о симмахии между Лидией и Спартой при Крезе (Hdt, I, 69; Bengtson SVA II, 113). В самом же факте появления спартано-лидийского союза современные исследователи справедливо усматривают последствия деятельности спартанских царей, добившихся активизации политического курса вопреки противодействию эфоров.

Кроме того, следует указать на дельфийские советы, данные спартанцам в связи с их борьбой за Тегею (Hdt, 66-68). После долгих войн, происходивших в первой половине VI в., лакедемонянам удалось наконец захватить Тегею, после того как, по совету Дельфийского оракула, лакедемоняне перенесли в Спарту останки Ореста. Это событие относится, по Геродоту, ко времени правления Креза, когда спартанскими царями были Анаксандрид и Аристон.

Далее, царь Клеомен, ставший впоследствии жертвой борьбы с эфоратом, получил поддержку оракула своему военному предприятию против Аргоса (Hdt, VI, 76, 1), и своим действиям в Афинах по свержению тирании Писистратидов в 510 г. (Hdt, V, 62-64; Thuc., VI, 59, 4). Кроме того, именно с ним связана скандальная история с подкупом служительницы Дельфийского оракула - пифии Периаллы, когда таким образом он пытался низложить своего коллегу Демарата и поставить на его место Леотихида (Hdt, VI, 61-66).

Другим свидетельством является оракул, который относится ко времени греко-персидских войн и который гласит, что или Лакедемон будет разрушен варварами или ему придется оплакивать одного из царственных потомков Геракла (Hdt, VII, 220). Геродот приводит текст оракула в контексте рассказа о героической гибели спартанского царя Леонида и полагает, что это изречение стало одной из причин, определивших решение Леонида стоять до конца. Однако в этом пророчестве можно усмотреть и намек на ситуацию с Демаратом, который в это время находился в персидском лагере, и Леотихидом.

Этот ряд примеров можно продолжить дельфийскими пророчествами, касающимися спартанских царей и относящимися к событиям V в. К ним принадлежит, по-видимому, известный оракул о"хромом царствовании", который Диодор, единственный из античных авторов, связывает с обсуждением в Спарте в 475 г. герусией и народным собранием вопроса о войне против афинян за возвращение гегемонии на море (Diod., XI, 50, 4). Ксенофонт, Плутарх и Павсаний, по-видимому, с большим основанием, повествуют об этом пророчестве в связи с событиями в Спарте в самом начале IV в. до н.э. и соперничеством за наследование престола между Леотихидом и Агесилаем и сообщают, что в этих спорах наряду с другими аргументами был использован и дельфийский оракул, который советовал Спарте остерегаться хромого царствования (Xen. Hell., III, 3, 3; Plut. Ages., 3, 30; Lys., 22; Pyth. or., 11, 399 b; Paus., III, 8, 9). Однако античные авторы говорят об этом прорицании как об уже существовавшем на момент его использования в дебатах. Возможно, этот оракул лакедемоняне получили в Дельфах ранее, в V в., в период противостояния царской власти и эфората, и этим прорицанием Дельфы вступились за царскую власть, хотя с полной определенностью указать точную дату и повод для обращения спартанцев к оракулу не представляется возможным.

Еще более красноречивым свидетельством являются рекомендации о перезахоронении знаменитого спартанского военачальника Павсания, который происходил из царского рода, был племянником царя Леонида и опекуном его малолетнего сына Плистарха, ставшего царем после гибели отца (Hdt, IX, 10; Thuc., I, 107, 2). Античная традиция сообщает о трагической гибели Павсания и предшествующих этому событиях, а также о совершенном лакедемонянами нечестии, что стало причиной возвещенного в Дельфах прорицания касательно Павсания (Hdt, V, 32; VIII, 3; Thuc., I, 95; 128-134; Diod., XI, 44-45; Nep. Paus., (4), 5, 5; Plut. Arist., 23; Cim., 6; Paus., III, 17, 7-9). Исполняя указания, полученные из Дельф, спартанцы перенесли могилу Павсания, а также принесли в дар Афине Меднодомной, в святилище которой случилось нечестие, две статуи, изображавших Павсания. По-видимому, в Дельфах усмотрели совершенное злодеяние не только в отношении храма Афины, но и в отношении личности Павсания, имевшего непосредственное отношение к царскому дому. Дельфы не могли воспротивиться тому, что Павсаний на основании своей изменнической деятельности был осужден эфоратом на смерть, но выступили за достойное погребение потомка царского рода. Спартанцы поспешили исполнить предписания оракула и под давлением дельфийского авторитета в области религиозного очищения и искупления. Вполне вероятно, что эфорат не хотел давать никакого повода для оппозиционной деятельности определенно существовавшей группе сторонников спартанских царских домов и друзей Павсания. Таким образом, и в этой ситуации, вероятно, Дельфы пытаются защитить интересы царской власти и ее представителей в противостоянии с эфоратом.

Следующий эпизод связан со временем Пелопоннесской войны. Еще накануне войны спартанцы в соответствии с обычной практикой обращения к оракулу перед важными военными кампаниями отправили в Дельфы посольство с вопросом о том, разумно ли им начинать войну и получили чрезвычайно примечательный ответ, что Аполлон,"званый или незваный", будет на их стороне (Thuc., I, 118, 3; cp. Thuc., I, 123, 1; II, 54, 4; Plut. De Pyth. or., 19, 403 b; Suid., s.v. akleton). Этим прорицанием Дельфы открыто выступили на стороне Спарты в грядущем военном конфликте, очевидно, видя в Спарте гарант сохранения своей автономии. Уже в ходе войны Дельфы сыграли большую роль в возвращении в Спарту из ссылки царя Плистоанакта. Враги обвиняли царя и его брата Аристокла даже в том, что те склонили пифию постоянно давать спартанским послам, прибывавшим в Дельфы, один и тот же ответ о том, что лакедемоняне должны вернуть потомка полубожественного сына Зевса или им придется пахать борозду серебряным лемехом (Thuc., V, 16, 2; Plut. Pyth. or., 19, 403 b). Возможно, что в настойчивости, с которой данные рекомендации давались спартанцам в Дельфах, в этом случае сыграло роль и их стремление к миру, так как продолжение войны наносило значительный ущерб святилищу, однако мотив защиты царской власти значим и в этой ситуации. Таким образом, при наличии особенных отношений Дельфийского святилища со Спартой в целом существует также чрезвычайно тесная связь оракула с лаконской царской властью, и когда Спарта вступала в конфликт с одним из своих царей, Дельфы, как правило, стоят на его защите.