Битва у Беотийского города Херонеи, состоявшаяся 7-го метагитниона (либо 2-го августа, либо 1-го сентября) 338 г. до н. э., окончилась сокрушительным поражением сторонников полисной свободы. Теперь, когда Филипп II стал практически полным хозяином в Греции, побежденным эллинским республикам не оставалось, по сути дела, ничего другого, кроме как только покоритьтся своему победителю. В результате соответствующих переговоров между ними и македонским царем были заключены отдельные соглашения, которые и подвели окончательную черту под оказавшейся столь трагичной для греков войной.

Рассматривая данные соглашения с формальной точки зрения (подчеркнем, лишь с формальной), обратимся прежде всего к договору Филиппа с Афинами, причем остановим свое внимание на том, что, по Диодору, стороны в данном случае заключили друг с другом "дружбу и военный союз" (XVI,87,3). Подобное замечание сицилийского историка, а точнее его замечание относительно заключения в тот момент военного союза, не находит, однако, подтверждения у других античных авторов (сообщение Юстина в этой связи подразумевает только заключение "мира и дружбы" (IX, 4,5); фраза же Полибия, согласно которой Филипп, проявив к афинянам великодушие, "обратил их из врагов в готовых на все соратников" (V, 10,5), из-за своего слишком общего характера явно не может считаться надежной опорой для выражения Диодора). Впрочем, указанное выше свидетельство сицилийского историка обычно не оспаривается в современной научной литературе и настоящий договор чаще всего интерпретируется как договор о мире и симмахии (А.Шефер, Г.Глотц, Ф.Р.Вюст, Х.Шмитт, Н. Хэммонд и др.). Вместе с тем уже В.Шван, затронувший этот сюжет в связи с темой Коринфской лиги, поставил под сомнение заключение тогда наряду с миром военного альянса. Против В.Швана, правда, вскоре выступил Ф.Хампль, с целью поддержания своей концепции о Коринфской лиге опять вернувшийся к суждению о достоверности сообщения Диодора. С точки зрения Ф.Хампля, Коринфская лига базировалась исключительно на одном соглашении - об общем мире, военными же союзниками македонского царя ее греческие участники стали якобы на основании соответствующих договоров, заключенных Филиппом с каждым государством в отдельности непосредственно после сражения при Херонее, - именно в рамках этого процесса, по мнению немецкого историка, и появился договор о симмахии с Афинами. Тем не менее впоследствии К.Реубак, развив тезис В.Швана, снова высказался против истолкования интересующего нас соглашения как соглашения о мире и симмахии. Свое суждение о том, что это был лишь договор о мире, К.Реубак обосновывал следующим образом: во-первых, среди восстанавливаемых условий договора между Филиппом и Афинами нет ни одного характерного для соглашений о симмахии; во-вторых, заключение военного альянса с Афинами, равно и заключение македонским царем подобных альянсов с другими полисами, являлось бы просто излишней процедурой перед принятием в Коринфе общего договора о военном союзе.

Аргументацию К.Реубака все же трудно признать убедительной. Что касается первого аргумента, то само по себе отсутствие в реконструируемом варианте сепаратного соглашения статей, предполагающих установление между Филиппом и Афинами военного союза, еще не дает права отрицать, ввиду весьма приблизительной реконструкции текста, существование таковых в подлинном варианте договора. Что касается второго аргумента, то, считая Коринфскую лигу, по сути как и К.Реубак, симмахией гегемонистского типа, базирующейся на общем мире, заметим, что поскольку соответствующие образования обычно основывались на сети предварительных двусторонних симмахий между будущим гегемоном и его партнерами (к примеру, II Афинский морской союз), установление, а точнее восстановление Филиппом расторгнутых в 340 г. до н.э. союзнических отношений с Афинами стоит видеть отнюдь не лишним, но, наоборот, вполне логичным актом в преддверии общих коринфских соглашений.

Впрочем, не нужно думать, что процесс заключения македонским царем сепаратных соглашений о военном альянсе затронул после Херонейского сражения все эллинские республики без исключения, как на то указывал Ф.Хампль. Кажется совершенно бессмысленным повторное установление Филиппом подобного рода отношений с государствами, итак являющимися тогда его союзниками, т.е. с теми, которые или активно помогали македонскому царю в состоявшейся войне, или оказались в ней нейтральными. Иначе говоря, следует полагать, что двусторонние договоры о симмахии заключались в тот момент Филиппом только с теми греческими общинами, которые или ранее разорвали с ним союзнические отношения, или таковых с македонским царем никогда не имели, т.е. со всеми членами побежденной антимакедонской коалиции (в данном случае вместе с договорами о мире) и, возможно, с остальными государствами, еще не связанными с Филиппом соглашениями о военном альянсе.