В V в. Афины заняли ведущее место среди других греческих полисов не только в политической, но и в религиозной жизни. Наряду с большим количеством местных праздников в Аттике справлялись и такие, которые постепенно приобрели славу среди остальных греков на меньшую, чем знаменитые общегреческие праздненства. Этими праздниками были Великие Панафинеи, Великие Дионисии и Элевсинские мистерии. Греческие государства, и в том числе Афинское, были относительно терпимы в религиозной области, о чем свидетельствует как мифология, так и аттическая комедия. Допуская к тому же и относительную свободу философской мысли (Ксенофан, ионийские философы, софисты), государство тем не менее устанавливало определенные границы и сурово наказывало тех, кто их переходил, выдвигая обвинение в нечестии - асебейе.

Сведения о подобных процессах сохранились только начиная с V в. до н. э. Все они имели место в Афинах, что было обусловлено, по-видимому, особой интенсивностью политической и культурной жизни в этом городе. В этой связи надо иметь в виду, во-первых, завершение к этому времени формирования полиса и его институтов, прежде всего законодательных и судебных; во-вторых - оформление религиозных культов и необходимость их защиты как со стороны государства, так и со стороны жречества; в-третьих - какие-либо особые обстоятельства, политические или личные, которые являлись каждый раз как бы катализатором возбуждения процесса по обвинению в религиозном преступлении.

Согласно сохранившимся источникам во 2-ой половине V в. в Афинах было выдвинуто по крайней мере семь таких обвинений - против Анаксагора, Фидия, Аспасии, Протагора, Диагора, осквернителей герм и тех, кто участвовал в профанации мистерий, Андокида. Изложим кратко обстоятельства этих семи процессов. Первая группа известных нам религиозных процессов имела место перед началом Пелопоннесской войны, когда в асебейе были обвинены философ Анаксагор, скульптор Фидий и Аспасия, ставшая фактически женой Перикла. Дату этих процессов современные исследователи определяют по-разному, но наиболее вероятной следует считать 433-432 гг. Из-за краткости сообщений источников возможно восстановить только отдельные пункты обвинения, но не ход судебного разбирательства в целом.

1. Диоген Лаэртский сообщает две версии обвинения против Анаксагора: со ссылкой на Сатира он говорит об обвинении философа в медизме и нечестии Фукидидом, сыном Мелесия, а со ссылкой на Сотиона - Клеоном, и только в нечестии (Diog. Laert., II, 12). Но в любом случае обвинение в нечестии заключалось в том, что он не только сам полагал, что солнце - это не божество Гелиос, а огненная масса, но и распространял свое учение среди афинских граждан. Среди прочих рассуждений это утверждение содержалось в книге Анаксагора "О природе". После завершения процесса автор был вынужден удалиться в Лампсак, где и умер.

2. Против Фидия обвинение было выдвинуто по доносу одного из его помощников, Менона, в воровстве золота при изготовлении статуи Афины для Парфенона, и нечестии, поскольку на щите богини он изобразил себя в виде старика, а Перикла - в виде воина с копьем. По словам Плутарха он, оправдавшись в воровстве, все же умер в тюрьме, не опровергнув обвинения в религиозном преступлении (Per., 31). Главными причинами доноса на Фидия тот же Плутарх называет зависть к нему окружающих из-за его дружеских отношений с первым стратегом и считает, что это была попытка на нем "испытать настроение народа - как поступит народ в случае суда над Периклом".

3. Об обвинении Аспасии у нес вообще мало сведений. Плутарх (Per., 32) только сообщает об обвинении ее комическим поэтом Гермиппом в нечестии, не уточняя, в чем именно оно заключается, и в сводничестве. Спас Аспасию от наказания Перикл, выпросив оправдательный приговор у судей. Ее нечестие по словам, правда, уже позднейших авторов заключалось в том, что она назвала своих дочерей именами Муз (Athen., XIII, 589 E; Schol. Hermog. // Rhet. Gr., VII, 165).

4. Процесс против Протагора не поддается точной датировке (современные исследователи приводят два варианта - 433 и 421 г. и у каждой даты есть свои сторонники). Обвинил его Пифодор (или Эватл) за утверждение, содержавшееся в начале одной из книг: "О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли, потому что слишком многое препятствует такому знанию - и вопрос темен, и людская жизнь коротка" (Diog. Laert., IX, 51-52). За это афиняне изгнали его из города, а книги его сожгли. Сам Протагор умер в изгнании.

5. Несмотря на то, что о Диагоре с Мелоса упоминает большое количество источников, так и остается неясным, состоялся ли сам процесс, так как, вероятно, он бежал из Афин, где была назначена награда за его поимку (напр., Schol. Aristoph. Av., 1073). Обвиняли же его за разглашение мистерий и осмеяние богов (напр., Schol. Aristoph. Ran., 320).

6. В 415 г. было возбуждено одновременно несколько обвинений, направленных как против гермокопидов, так и против участников профанации мистерий. В 6-ти поданных доносах, приводимых Андокидом, было названо 62 имени, но привлеченных к суду было, безусловно, гораздо больше (I, 37; cp. I, 43; 47). Среди обвиненных в пародировании мистерий в числе первых значился Алкивиад, готовившийся в это время возглавить отплывавший в Сицилию афинский флот. Как свидетельствует Исократ, прежде всего против него и было направлено обвинение в этом религиозном преступлении (XVI, 6 - 7). Основная часть гермокопидов и осквернителей мистерий бежала из Афин вероятно еще до процесса, остальные же были казнены. Имущество всех святотатцев было конфисковано, о чем свидетельствуют так называемые Аттические стелы. В этих процессах можно выявить кроме защиты традиционных религиозных обрядов и атрибутов культа так же и сильную субъективную подоплеку - дело о мистериях началось, по-видимому, из-за Алкивиада, а донос на самого Андокида был сделан Диоклидом из-за корыстных побуждений.

7. И, наконец, процесс 399 г. был направлен прямо против Андокида, которого, припоминая его причастность к кощунству в 415 г., обвинил Каллий, сын Гиппоника, в нарушении установлений Элевсинского культа - в возложении во время празднеств лавровой ветви на алтарь богинь. При этом из речи Андокида "О мистериях" становится ясным, что донос Каллия имел личные и экономические мотивы.

Итак, основанием для возбуждения процесса об асебейе было какое-либо одно или совокупность нескольких религиозных преступлений. В V в. до н. э. в качестве таковых чаще всего выступают: 1) нанесение ущерба атрибутам культа, который мог повлечь за собой гнев богов на все государство (Диагор, гермокопиды); 2) нарушение храмовых установлений (Андокид в 399 г.); 3) разглашение или пародирование Элевсинских мистерий, пользовавшихся особым почетом в афинском государстве (Диагор, Алкивиад); 4) распространение в среде гражданского коллектива скептического взгляда на традиционные религиозные представления (Диагор); 5) полное отрицание богов (Протагор). При этом на основании сведений источников можно сделать вывод, что доносы и обвинения, приводившие к этим процессам, были вызваны либо политическим (в случае Диагора - война с Мелосом, Алкивиада - Сицилийская экспедиция), либо экономическими (в деле Андокида в 399 г.- соперничество из-за 3% торговой пошлины), либо субъективными причинами (попытки подорвать влияние отдельных политических и государственных деятелей с помощью обвинений в асебейе или их самих (Алкивиад), или кого-либо из ближайшего их окружения (Перикл). Таким образом, можно заключить, что ни один из рассмотренных процессов обвинения в асебейе не был мотивирован одним лишь оскорблением религиозных чувств афинян и страхом перед возмездием богов, так как каждый раз можно установить влияние вполне светских, политических или экономических причин. Разумеется, одно здесь не исключало другого, но как всегда в древнем обществе, дела светские и религиозные переплетались и образовывали единое целое.