1. Историческая наука, наряду с конкретными событиями и состоянием общества в целом, и раньше и теперь обращала внимание на тип человека, характерный для какой-либо эпохи. Интерес к этому сюжету особенно стимулировался развитием всякого рода биографических этюдов, а в более широком плане - исследованием социальной психологии отдельных слоев общества. В связи с этим закономерен и наш интерес к типу образованного интеллигентного человека в классической древности, в данном случае - в Афинах, на рубеже V - IV вв. до н. э. Для рассмотрения этого сюжета должна привлекаться литература особого рода, не труды признанных классиков - историков и философов, вроде Фукидида и Платона, а более социально приближенных к жизни авторов - публицистов, ораторов, таких, в частности, как Ксенофонт и Андокид, в произведениях которых ярко выступает личность, как в общественном плане, так и в повседневности. Мы избрали в качестве примера менее известного из них - Андокида.

2. Андокид - это прежде всего афинский аристократ, в чем он, как и в ряде других аспектов, вполне схож с Ксенофонтом. Источники позволяют проследить происхождение Андокида, выявить роль, которую играли в политической жизни Афин его предки, особенно его прадед Леогор и дед Андокид. Мы можем догадываться о воспитании и образовании, которые получил этот молодой аристократ. Ярким фактом его молодости является членство в одной из аристократических гетерий, руководимых неким Эвфилетом. Именно с этим была связана его вовлеченность в дело о гермах в 415 г. до н. э., начавшееся сразу же после отплытия афинского флота в Сицилию. Процесс повлек за собой радикальную перемену в его жизни, так как, несмотря на полученную "безопасность", он - после своего доноса и псефизмы Исотимида - был вынужден покинуть Афины.

3. В следующую пору своей жизни, примерно с 415 по 403-402 гг., Андокид предстает перед нами как общественный изгой, ставший авантюристом и предпринимателем, хотя, возможно, что и то и другое поневоле. Замечательно сплетение в его судьбе традиционных аристократических связей и личных инициатив, доставивших ему не только приют, но и поле деятельности за пределами Афин. С помощью знатных покровителей, македонского царя Архелая и кипрского властителя Эвагора, он сумел составить значительное состояние, а затем использовал эти свои связи и богатство для попыток вернуться на родину. Такие попытки он предпринимал по крайней мере дважды (411 и 407 гг.), но смог возвратиться в Афины лишь в 403 г. после псефизмы Патроклида и общей амнистии по завершении Пелопоннесской войны.

4. Андокид, вновь поселившийся в своем родном городе, являет нам тип афинского преуспевающего дельца и политика, примыкающего к демократической группе. Но сблизившись с новыми влиятельными друзьями, он приобрел и новых врагов. Своего рода неприятной интермедией был для него процесс о мистериях (399 г.), который, однако, остался для него без последствий. По-видимому, он продолжал еще некоторое время активно участвовать в общественной жизни Афин, но в конце концов потерпел сокрушительный крах на дипломатическом поприще. Следствием этого явилось новое и, возможно, окончательное изгнание (391 г.).
5. Политик и делец, Андокид вместе с тем выступает как писатель и оратор. У него были для того надлежащие основания - превосходное, судя по всему, образование, полученное, возможно, в школе софистов, несомненный живой интерес ко всему происходящему и обязательное в таких случаях честолюбие. Первые литературные опыты относятся к молодым годам, ко времени пребывания в аристократической гетерии, где он заявил себя в качестве яркого публициста. Но главным фактором, заставившим его всерьез заняться делом оратора и писателя стала необходимость личной защиты. Отсюда особенность дошедших до нас речей Андокида - они все являются личными апологиями и, таким образом, представляют живой и реалистический тип красноречия, полусудебный - полуполитический. Это не дает возможности отнести его речи к какому-либо из трех традиционных видов публичного красноречия - к судебному, политическому или эпидиктическому. Именно в этом смешении жанров, равно как и в безыскусности, не исключающей, однако, возможности дать яркую картину повседневной общественной жизни в Афинах, и состоит значение произведений Андокида.

6. Сказанным вполне определяется колебание в оценках личности, деятельности и творчества Андокида как в древности, так и в новое время. С точки зрения высокой науки или эстетики его речи являются столь же сомнительными образцами искусства, как и сомнительной выглядит его личность с точки зрения морали. Тем не менее для нас тип человека, воплощенный в Андокиде, оказывается весьма интересным, поскольку он является не умозрительной моделью, построенной по классическим канонам, а частью живой афинской действительности в переломную эпоху, приведшую античный мир к кризису.