Специфика положения императоров-христиан в IV веке наиболее рельефно поступает при рассмотрении вопроса об отношении языческой аристократии к Константину Великому, положившему начало христианизации Римской Империи. Отношение представителей этой аристократии к Константину может быть определено путем сопоставления отзывов о его правлении и о нем лично, содержащихся в произведениях языческих писателей, прежде всего историков. С другой стороны, оценка деятельности Константина по управлению империей и его личных качеств в трудах этих писателей, в основном положительная, не включает в себя рассмотрение его религиозной политики. Таким образом, личность первого христианского императора представлена в трудах таких языческих историков, как Евтропий и Аврелий Виктор, а также в так называемом "Анониме Валезия", основой которого является бревиарий неизвестного языческого историка.

Эпоха Константина несомненно воспринималась его современниками и ближайшими потомками как время долгожданной стабилизации после кризиса III века. Завершая начатое Диоклетианом, Константин закрепил новую политическую структуру, покончил с внутренними смутами и состоянием общей неуверенности в завтрашнем дне. Несомненно, что именно на его долю должны были выпасть лавры воссоздателя былого величия Империи. Что касается религиозной политики Константина, то упорное нежелание язычников говорить на эту тему объясняется тем, что ничего хорошего о ней они сказать не могли, а плохого говорить не хотели. Осуждая в душе образ мыслей императора, язычники не могли не признать очевидных достоинств его практической политики, а поскольку эта сторона дела стояла на высшей ступени их оценочной шкалы, то и отношение к Константину преобладало в целом благожелательное. Только после того, как с конца IV века последовал политический кризис и крупномасштабные варварские вторжения, стала ясна иллюзорность мнимой незыблемости режима домината.

В условиях, когда идеологам языческой аристократии приходилось искать ответ на вопрос о причинах упадка Империи, им был необходим "образ врага", виновника всех бед. Для консервативного мышления римских патриотов-традиционалистов признание конца Империи как неизбежности было невозможным, но в то же время масштабы происходящей катастрофы были очевидны. Таким образом, необходимо было найти причину упадка не внутри традиционной структуры, а вне ее, что подразумевало возможность устранения этой внешней причины, а, следовательно, и возможность спасения государства. Этой причиной могло быть объявлено только христианство, так как подобный ответ на поставленный историей вопрос позволял устранить все противоречия между новыми общественным реалиями и традиционным миропониманием римских патриотов-язычников. В традиционной парадигме мышления языческой аристократии все встало на свои места - величие и мощь государства были неразрывно связаны с традиционным культом, а христианство стало причиной его падения.

Такой ответ был дан историком V века Зосимом, и, соответственно потребовал от него создания "идеологического мифа" о том, что именно с Константина началось крушение римской государственности. Для обоснования своего тезиса Зосим использовал те положения относительно аморализма Константина, которые содержались еще в сатирическом произведении Юлиана Отступника "Пир, или Цезари". Он первый из языческих авторов прямо говорит об обстоятельствах принятия христианства Константином, и его версия, вероятно, отражает то понимание этого события, которое было типично для римских аристократов-язычников. Интересно, что даже Зосим не верит, что Константин на самом деле был христианином. Из его рассказа следует логический вывод, что император обратился к христианству как раз потому, что был уверен в силе языческих богов и прорицателей, и пытался найти им хоть какой-то противовес в лице христиан, которых Зосим считает просто мошенниками. Даже в своей критике Константина он непоследователен, приписывая последнему строительство храмов в Константинополе и одобряя само основание этого "Нового Рима". В этой непоследовательности видна специфика отношения римской аристократии к императору. Он может пренебрегать отеческим культом и быть плохим императором, но на троне римских Цезарей не может находиться христианин, так как император персонифицирует римскую государственную идею, с которой неразрывно связана традиционная религия. В этом состоит одна из причин слабости приверженцев язычества. Этатистская по сути своей, их идеология не могла стать оппозицией существующему режиму, даже отвергнувшему ее. Указанная особенность старой имперской идеологии оставляла известную свободу маневра для императоров-христиан, при условии успешного решения задач практической внешней и внутренней политики.

|  Главная страница   |

© 1995 г. А.Д.Рудоквас
© 1995 г. Центр антиковедения