Введение

БЕЛКИН Максим Владимирович | Римский сенат в эпоху сословной борьбы VI-IV вв. до н.э. Проблемы эволюции

Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (История Древнего Рима), защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г. (c) 2001 г. М.В.Белкин; (c) 2001 г. Центр Антиковедения СПбГУ

Введение.

Каждая цивилизация вносит в мировую историю и культуру свой особый вклад. Одним из важнейших достижений римского народа, обогативших мировую историю, является его государство. Созданная и взлелеянная десятками поколений государственная система позволяла Риму на протяжении многих столетий существовать как мировой державе. Поэтому так необходимо изучить механизмы этой государственной системы, их функционирование, возникновение и развитие, взаимосвязь и взаимозависимость.

Один из таких механизмов - римский сенат - станет объектом внимания в нашей работе. Римский сенат существовал на протяжении всех эпох Рима и исчез вместе с исчезновением римского государства как такового. На протяжении более чем тысячи лет сенат знал самые различные периоды в своей истории: становление, укрепление, расцвет, практически безграничную власть, но также периоды внутренних раздоров, репрессий, абсолютной зависимости. Одно, пожалуй, оставалось неизменным - огромное уважение римлян к своему сенату.

Хронологические рамки нашего исследования - VIII-IV вв. до н.э., то есть оно охватывает две эпохи в истории римского сената - царский период и эпоху ранней республики. Мы проследим эволюцию сената от его возникновения до реформы Аппия Клавдия. За эти несколько столетий сенат проделал огромный путь развития от царского совета или совета старейшин до объединения аристократии, фактически управлявшего римской республикой и ставшего символом, олицетворением римского государства.

Как появился римский сенат? Какие изменения произошли в его положении в связи с падением царской власти в конце VI в. до н.э.? Что позволило сенату с первых десятилетий республики уверенно взять власть в государстве в свои руки? Сколь велика была компетенция сената? За счет чего сенат расширил свою компетенцию в V-IV вв. до н.э.? Как политическое и социальное развитие римского государства сказывалось на составе и положении сената? Что способствовало превращению сената из оплота патрициата в объединение нобилитета, но помешало его преобразованию в представительный орган наподобие афинского Совета 500? Эти и другие вопросы станут предметом внимания в нашей работе.

Эволюция сената происходила в сложный период становления римского государства, в эпоху сословной борьбы патрициев и плебеев. Сенат был в центре этой борьбы, с одной стороны, оказывал непосредственное влияние на ее ход, продолжительность, результативность, с другой - сам испытывал сильное воздействие от перипетий и итогов противостояния различных групп и сословий римского общества.

Таким образом, история сената в V - начале III вв. до н.э. является во многом отражением общей истории ранней римской республики. Поэтому проблемы эволюции сената связаны тесным образом с рядом важнейших проблем истории Рима, а именно: происхождение патрициев и плебеев, падение царской власти, борьба плебеев за консулат и законы Лициния - Секстия, формирование нобилитета и его идеологии, реформы Аппия Клавдия. Эти проблемы найдут свое отражение в нашей работе настолько, насколько это необходимо для понимания процессов эволюции римского сената в VII-IV в. до н.э.

1. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ РИМСКОГО СЕНАТА VIII-IV ВВ. ДО Н.Э.

Из всех видов источников основным, безусловно, является литературная традиция. Однако сенат царской эпохи и первых веков республики разделяет общую проблему раннеримской истории - ненадежность письменных источников по этому периоду.

Самое раннее сочинение, которое имеется в нашем распоряжении и из которого мы можем почерпнуть хотя бы небольшую информацию в том числе и о римском сенате, - это "Всеобщая история" Полибия. Но Полибий жил и творил во II в. до н.э. Более того, наши основные источники - Тит Ливий, Дионисий Галикарнасский, Диодор Сицилийский - относятся к еще более позднему периоду, к I в. до н.э. - началу I в. н.э.

Что же лежит в основе их произведений? Прежде всего, большой пласт древнейшей римской исторической традиции, объединенной общим понятием "анналистики". Однако и анналисты не были современниками описываемых событий. Любого занимающегося историей древнего Рима приводит в замешательство тот факт, что историческое предание не было зафиксировано вплоть до конца III в. до н.э. - Квинт Фабий Пиктор, "отец римской истории", был современником 2-й Пунической войны. Откуда писатели III-II вв. до н.э. брали информацию? Данный вопрос не имеет однозначного ответа и во многом является предметом постоянных дискуссий¹.

Тем не менее круг материалов, которыми могли пользоваться анналисты, можно очертить. Прежде всего в него входят "Анналы" - первая форма исторического творчества римлян. Летопись, возникшая на заре римской республики, во II в. до н.э. была по возможности приведена в порядок, в некоторых местах дополнена и сведена в "Большие анналы" ("Annales Maximi"). Правда, ничего определенного мы не можем сказать ни об информации, которую содержали "Annales Maximi", ни об объемах ее использования анналистами. Какой-то опорой для анналистов в создании ими своих трудов должны были являться всевозможные документы: от римско-карфагенского договора 508 г. до н.э. и законов ХII таблиц до постановлений сената и народных собраний².

В круг материалов для использования анналистами необходимо включить свидетельства греческих авторов - Феофраста, Тимея, Гиеронима, Диокла Пепарета и других³.

Наконец, безусловно, наиболее информативным источником для анналистов были легенды, предания, семейные хроники выдающихся римских родов, сохранявшие в том числе похвальные похоронные речи в честь знаменитых представителей рода - то есть, наверняка, богатый, но в основе своей крайне субъективный источник.

Таким образом, очевидно, что материал, который был в распоряжении писателей III-II вв. до н.э. для воссоздания истории Рима VIII-IV вв. до н.э., очень неполон и ненадежен. Все эти обстоятельства позволили в начале ХХ в. усилиться гиперкритическому направлению в римской историографии, полностью отвергавшему аутентичность традиции для VIII-IV вв. до н.э. Ярчайшим представителем этого направления был итальянский историк Этторе Пайс⁴.

Есть ли у нас хоть какие-либо основания, для того чтобы занять более конструктивную позицию в отношении анналистической традиции? Несомненно, что в распоряжении анналистов были островки прочной земли под ногами тогда, когда они могли воспользоваться каким-либо документом или тогда, когда дело касалось эпохальных событий, прочно закрепившихся в народной памяти - например, день поражения римской армии от галлов на реке Аллии - 18 июля.

Сколь надежны мосты, которые перебрасывали историки между подобными островами? На наш взгляд, именно в ответе на этот вопрос заключается возможность осторожного доверия ранней римской традиции. Дело в том, что анналисты не ввели, не могли вести ложную версию основных событий политической и военной истории Рима, так как эти события были предметом общественного знания в III-II вв. до н.э. Вот почему свидетельства Цицерона, Ливия, Дионисия, Диодора, использовавших прежде всего материал анналистики, сходны в принципиальных моментах. Значит, сколь можно судить, существовала основная общая линия традиции⁵. Что же включает в себя общая линия, так сказать, стержень традиции? Во внешних делах: сообщения о военных кампаниях, поражениях и победах, о мирных договорах и триумфах, о присоединении территорий, об основании колоний; во внутренних делах: возникновение основных структур государственной власти, политические перевороты, законодательные изменения; сооружение главных общественных и культовых зданий и т.д. Сюда же нужно отнести народные легенды, предания о героизме и доблести, возникновение культов, этимологические представления и т.п.

Вместе с тем речь может идти только о сообщениях, об указаниях, о фактах. Интерпретация же их, красочные рассказы о событиях - это, естественно, область субъективного и, как правило, недостоверного. Причем нужно иметь в виду, что субъективные элементы включают несколько уровней: субъективизм семейных преданий и хроник, субъективизм анналистов III-II вв. до н.э., а затем субъективизм писателей рубежа старой и новой эр, по произведениям которых мы только и можем судить о древнейшей традиции.

Вероятно, еще больше оснований для недоверия традиции об архаическом Риме дает объективный субъективизм. Во-первых, стоит помнить об идеологической заданности исторической традиции. Анналисты и не стремились к объективной реконструкции событий, их произведения призваны были служить прославлению Рима, его оправданию, вдохновлению римлян на новые свершения. Поэтому анналисты были не только собирателями римских легенд и преданий, но и создателями легендарного образа "Вечного города" и его героев. Во-вторых, главное - мы должны принимать во внимание тот факт, что римляне последних веков республики объективно не имели верного представления о характере политических и социальных реалий архаической эры. Предание о царском и раннереспубликанском Риме было интерпретировано под воздействием новых реалий III-I вв. до н.э.

Таким образом, мы ратуем за осторожное доверие к традиции наряду с постоянным критическим разбором ее сведений. Хотя прежде всего мы имеем в виду анналистов, эти же слова можно отнести в целом к традиции о раннем Риме, в том числе и к сохранившимся сочинениям, которые для нас являются источниками по истории Рима VIII-IV вв. до н.э.

Источниковая база нашего исследования очень разнообразна как по характеру произведений, так и по времени их написания. Она представлена собственно историческими сочинениями (Ливий, Дионисий, Диодор), политико-философскими трактатами (Цицерон), небольшими словарями и энциклопедиями (Варрон, Фест, Авл Геллий). Хронологические рамки использованных литературных источников - со II в. до н.э. (Полибий) до ХII в. н.э. (Зонара, положивший в основу своего труда сочинение Диона Кассия).

В нашем распоряжении нет ни одного произведения, специально посвященного римскому сенату. Правда, Полибий в 6-й книге "Всеобщей истории" дает пространный очерк римского государственного строя, где значительное место отводит характеристике сената (Polyb.,VI,12-16). Полибия невозможно причислить к источникам о раннем Риме - "Всеобщая история" начинается с 264 г. до н.э., с развязывания 1-й Пунической войны. Но благодаря уникальному в своем роде описанию римского государственного строя труд Полибия становится источником для любого исследования по истории сената, даже если это исследование охватывает период до III в. до н.э. Помня консервативный характер римского общества в целом и государственных институтов в частности, а также сравнивая описание Полибия со сведениями других авторов о сенате ранней республики, можно убедиться в том, что сенат задолго до II в. до н.э. приобрел по большей части тот объем власти, который имел в век Полибия. Следовательно, сохраняя осторожность, картину, изображенную Полибием, можно использовать для характеристики сената более раннего времени.

Если Полибия все-таки с большой натяжкой можно назвать источником по истории раннеримского сената, то следующий по времени автор таковым является безусловно. Речь идет о Марке Туллии Цицероне. Литературное наследие Цицерона столь огромно и разнообразно, что, наверное, трудно найти тему по истории республиканского Рима, по которой нельзя было бы почерпнуть хоть небольшую информацию из дошедших до наших дней произведений Цицерона, и это при том, что исторических сочинений Цицерон не создавал.

Что касается истории сената VIII-IV вв. до н.э., то важнейшие сведения содержатся в одном из политико-философских трактатов Цицерона "О государстве" ("De re publica"). К сожалению, сохранность диалога оставляет желать много лучшего. 2-я книга, где Цицерон дает краткое изложение развития римского государства от основания города, фактически обрывается на эпохе децемвиров (Cic. De re p.,II,37, 63). Но даже в таком неполном виде диалог "О государстве" содержит много важной информации о создании и эволюции римского сената в VIII-V вв. до н.э. Цицерон разделяет общее мнение античной традиции, что сенат был создан Ромулом в качестве царского совета (Cic. De re p.,II,8,14), относит возникновение междуцарствия к царской эпохе и связывает его со смертью Ромула (Ibid.,II,12,23), приписывает Тарквинию Древнему деление сенаторов на patres maiorum gentium и patres minorum gentium (Ibid.,II, 20,35). Особое внимание стоит обратить на восприятие Цицероном закона о запрещении браков между патрициями и плебеями, записанного второй коллегией децемвиров в ХI или ХII таблицу законов. С нашей точки зрения, внимательное прочтение пассажа Цицерона позволяет сделать вывод, что автор считал децемвиров создателями этого закона (Ibid.,II,37,63)⁶. С другой стороны, заставляет задуматься умалчивание Цицероном некоторых фактов, известных нам благодаря другим авторам. Так, например, у Цицерона отсутствует упоминание о праве patrum auctoritas для царской эпохи, а появляется только во время республики. Можно, конечно, сослаться на плохую сохранность диалога "О государстве", на большое количество лакун в тексте, однако нам это представляется маловероятным. Вместе с тем, стоит ли из этого делать вывод, что Цицерон считает право patrum auctoritas нововведением республики, сказать сложно.

Важность наследия Цицерона как источника по истории раннеримского сената вовсе не исчерпывается материалом трактата "О государстве". Иногда какая-нибудь второстепенная реплика в речи, вскользь сделанное замечание в трактате, небольшое отступление в письме оказываются бесценными свидетельствами. Так, только Цицерон в диалоге "Брут, или о знаменитых ораторах" сообщает о законе Мения, согласно которому patrum auctoritas по отношению к выборам магистратов стала предварительной (Cic. Brut.,14,55).

При всей огромной важности информация, добытая нами из сочинений Цицерона, все-таки довольно скудная и не может создать цельной картины ни истории раннего Рима, ни эволюции сената. Только на рубеже старой и новой эр появляются труды, которые мы должны признать нашими основными источниками по истории Рима VIII-IV вв. до н.э., а значит, и истории сената этого периода. Первым в ряду этих трудов следует поставить сочинение Тита Ливия "История Рима от основания Города" ("Ab Urbe condita").

Огромный труд Тита Ливия, состоявший из 142 книг, разделил судьбу большинства произведений античности и дошел до наших дней далеко не в полном виде, но, к счастью, первые 10 книг, которые как раз охватывают историю Города в VIII-IV вв. до н.э., сохранились. Благодаря Ливию мы располагаем единственным последовательным изложением истории раннего Рима. Подробность изложения возрастает от века к веку, то есть чем ближе по времени описываемые события к жизни самого автора, тем подробнее становится рассказ. Так, 244 годам царской эпохи посвящена лишь 1 книга, V в. до н.э. - 3 книги, IV в. до н.э. - 6, а для сравнения, III в. до н.э. - 21.

В основе труда Ливия лежат сочинения его предшественников, прежде всего анналистов. Ливий довольно часто называет имена тех авторов, произведения которых он использовал для написания своей "Истории". Поэтому исследователи с большой долей уверенности определяют основные источники труда Ливия. Таким источником для древнейшей истории Рима, то есть от основания города вплоть до Пунических войн, являются "Анналы" Лициния Макра. На протяжении 1-й декады Ливий 7 раз ссылается на Лициния Макра⁷. Для 2-й Пунической войны, например, источником Ливия стало произведение уже другого анналиста - Валерия Антиата. 3-я декада, посвященная Ганнибаловой войне, содержит 35 ссылок на "Анналы" Валерия Антиата⁸.

Однако даже значительное количество ссылок на анналистов не означает, что Ливий просто скомпилировал сочинения предшественников. Ничтожные отрывки из произведений анналистов не позволяют нам определить объем заимствований Ливием материала источников. С другой стороны, композиционная целостность, завершенность сюжетов, анализ сообщаемых сведений, высказывание своего взгляда на описываемые события, сопоставление различных точек зрения - все это, очевидно, свидетельствует в пользу признания значительной доли самостоятельной работы историка. Другой вопрос, не делает ли это труд Тита Ливия еще менее достоверным, чем сочинения анналистов? Конечно, Тит Ливий добавил еще один пласт субъективизма - свой собственный субъективизм. Безусловно, I в. до н.э. и эпоха Августа определили новую заданность исторического труда. Несомненно, реалии последнего века республики по-иному воздействовали на понимание событий прошлого. Однако, скорее всего, весь этот субъективизм столкнулся не с известными фактами и свидетельствами, а с их интерпретацией предшественниками. На наш взгляд, мы вправе считать, что Ливий дал новую интерпретацию событий, а не исказил важнейшие факты. Иными словами, нам бы хотелось еще раз подчеркнуть собственное отношение к достоверности источниковой базы, а именно - осторожное доверие с постоянным критическим осмыслением материала. Это в полной мере относится к Титу Ливию.

Свидетельства Ливия позволяют представить путь развития сената в VIII-IV вв. до н.э. от его создания Ромулом (I,8,7) до попытки реформы Аппия Клавдия (IX,29; 46,10). Важнейшими вехами на этом пути были увеличение численности сената в царскую эпоху (I,30,2; 35,6), террор по отношению к сенаторам со стороны последнего римского царя (I,49), широкомасштабное пополнение сената в первый год республики и доведение численности сената до 300 человек (II,1,10-11), реформа Аппия Клавдия (IX,29; 46,10). Ливий прослеживает эволюцию римского сената от царского совета к правительственному органу римской республики, показывает, каким образом наполнялись новым содержанием три составляющие компетенции сената: consilium, patrum auctoritas и interregnum. Сообщения Ливия позволяют считать, что все три составляющие возникли уже в царскую эпоху. Понятие "consilium" подразумевало право и обязанность сената давать советы царю (I,16-17; 49), "patrum auctoritas" - право утверждать решения народных собраний (I,17,9), "interregnum" - период между смертью царя и выборами нового, когда реальная власть переходила к сенату (I,17,5-6; 22,1; 32,1).

Ливий показывает, за счет чего с установлением республики растет фактическая власть сената, при том что вся компетенция сената по-прежнему определяется только тремя понятиями. Меняется их значимость - насколько несравним магистрат республики с царем, настолько несопоставима важность interregnum'а в эпоху царей и эпоху республики. С другой стороны, республика дает импульс развитию суверенных прав народа - следовательно, возрастает сила и значение права patrum auctoritas, оно становится символом превосходства сената над народными собраниями. Поэтому Ливий отмечает воодушевление народа, когда по закону Публилия Филона (339 г. до н.э.) patrum auctoritas стала предварительной к законам (VIII,12,14). Но самые кардинальные изменения в положении сената произошли благодаря неизмеримо расширившейся сфере применения права "consilium". Хотя сенат, как подчеркивает Ливий (напр.,ХХII,23), остается на положении совета при магистрате, фактически советы носят обязательный для исполнения характер, да и не остается областей государственной жизни, в которых сенат не считал бы нужным своего участия.

Благодаря подробной, детальной реконструкции Ливием событий политической истории Рима мы видим, что сенат с первых десятилетий республики осуществляет высший контроль и руководство во всех сферах государственной и общественной жизни Рима: заведует финансами и имуществом государства, наблюдает за охраной спокойствия и порядка в республике, пользуется правом блюстителя отечественной религии, присваивает право представительства государства во внешних сношениях, осуществляет контроль за военной сферой и т.д.⁹. Ливий однозначно подчеркивает, что любое новое направление в государственной политике (например, выведение колоний), любое новшество в государственных учреждениях (например, проконсульский империй) незамедлительно попадало под контроль сената¹⁰.

К сожалению, информация Ливия о внутренней жизни сената очень скудна и к тому же наполнена противоречиями. Прежде всего Ливий разделяет общее мнение традиции, что сенат царской эпохи - это собрание патрициев (I,8,7). Более того, по мысли Ливия, сословие патрициев обязано своим существованием самому сенату, так как патрициями стали называть потомков сенаторов ("patres") (Ibid.). Появление плебеев в сенате Ливий относит, по-видимому, уже к первому году республики, когда консулы составили новый список сената, включив в его состав большое количество "знатнейших из всадников" (II,1,10-11). Это мероприятие и привело, по мнению Ливия, к возникновению знаменитой формулы "patres conscripti", так как с этого времени сенат делился на "patres" - старых членов и "conscripti" - новых членов (Ibid.). Однако далее Ливий начисто забывает и о "всадниках", и о "conscripti", и вообще о каком-либо разделении среди сенаторов - в течение всего V в. до н.э. Ливий изображает сенат единым монолитом, оплотом патрициата в борьбе с плебеями. На этом противоречия не заканчиваются. В 5-й книге Ливий, рассказывая об избрании плебея Лициния Кальва в 400 г. до н.э. в военные трибуны с консульской властью, указывает, что тот уже долгие годы пребывал в сенате (V,12,11). Наличие плебея среди сенаторов воспринимается Ливием как само собой разумеющееся явление, не сопровождается никакими комментариями и остается только делать различные предположения, когда и каким образом Лициний Кальв мог занять место в сенатской курии.

На наш взгляд, показательным во всех отношениях является рассказ Ливия о реформе сената, проведенной цензором 312 г. до н.э. Аппием Клавдием. Ливий трижды касается этой реформы (IX,29,5-8; 30,1-2; 46,10). Однако только в третьем пассаже, да и то очень кратко, Ливий передает суть нововведения Аппия Клавдия - допуск в состав сената вольноотпущенников. Содержание реформы в описании Ливия отодвигается на второй план откровенно высказываемой негативной реакцией историка на описываемые события. Трудно сказать, сам Ливий столь отрицательно относился к этому мероприятию Клавдия или воспринял негативную оценку своего источника. Правда, принципиального значения это не имеет. Важнее, что несмотря на нескрываемое субъективное отношение к известным фактам и событиям, Ливий сообщает нам эти факты. Именно они и становятся тем зерном, стержнем, который мы пытались определить для анналистической традиции, и который для Ливия является тем, что позволяет относится к его труду с доверием¹¹.

Как существенное дополнение к нашему основному источнику нужно рассматривать исторические сочинения двух греческих писателей I в. до н.э. - Диодора Сицилийского и Дионисия Галикарнасского.

"Историческая библиотека" Диодора Сицилийского, состоявшая из 40 книг, охватывала всемирную историю с мифических времен до I в. до н.э., то есть до современных писателю событий. Из этого труда полностью сохранились 1 - 5-я и 11 - 20-я книги. Если первые 5 книг повествуют о легендарных временах, то книги с 11-й по 20-ю посвящены событиям V-IV вв. до н.э. Сразу нужно заметить, что римские сюжеты представлены Диодором очень фрагментарно. Это вполне объяснимо, так как в V-IV вв. до н.э. значительно более важные и масштабные события разворачивались в восточном Средиземноморье. Именно на них сконцентрировал свое внимание Диодор. Несмотря на то, что события римской истории появляются лишь эпизодически на страницах сочинения Диодора, его труд содержит полезную для исследователя раннего Рима информацию. Во-первых, Диодор датирует события в том числе годами римских консулов. К сожалению, в хронологии Диодора достаточно много путаницы и естественных для иноязычного автора ошибок в передаче имен консулов. Но при всем этом ряд сведений историка ценен - например, список лиц, входивших во 2-ю коллегию децемвиров, вокруг которой разгорается так много споров (Diod.,XII, 24). Более того, иногда свидетельства Диодора позволяют заполнить даже пропуск Ливия. Например, только Диодор сообщает, что цензор 307 г. до н.э. Марк Валерий был в 312 г. до н.э. консулом (Х1Х,105). Во-вторых, в ряде случаев даже краткие замечания Диодора интерпретируют факты и сведения иначе, чем другие источники, в первую очередь, Ливий. Это происходит особенно тогда, когда взвешенная, хладнокровная позиция Диодора противопоставляется эмоциональной, субъективной позиции Ливия. Самым ярким примером является сюжет о реформе Аппия Клавдия (ХХ,36,3-5).

В отличие от Диодора Дионисий Галикарнасский посвятил свой исторический труд исключительно древнему Риму. Произведение Дионисия - "Римские древности" - состояло из 20 книг и описывало историю Рима с древнейших времен до 1-й Пунической войны. К сожалению, полностью сохранились только первые 10 книг. Насколько можно судить, принцип построения исторического сочинения у Дионисия прямо противоположен принципу Ливия. Чем дальше в глубь веков отстоят события, тем подробнее их изложение. Так, если Ливий посвящает царскому Риму одну книгу, то Дионисий - 4, первым десятилетиям республики (до эпохи децемвиров) Ливий отводит меньше двух книг, а Дионисий - 6, зато история последующих двух столетий укладывается у греческого историка в 10 книг, а Ливий посвящает им почти 13 книг. Таким образом, в отношении древнейшей истории Рима, до децемвиров, где обрывается цельное изложение Дионисия, греческий автор значительно информативнее Ливия.

Это применимо в полной мере и к проблемам римского сената. Правда, большая информативность вовсе не означает большую ясность и логичность сообщаемых сведений. Так, рассказывая об увеличении численности сената в царскую эпоху, Дионисий предлагает сразу две версии: согласно одной, после объединения с сабинами сенат увеличился со 100 до 200 человек (Dionys.,II,47,2), а по другой версии, в тот момент сенат пополнили только 50 новых членов (Ibid.). Однако в дальнейшем о второй версии Дионисий забывает и рост сената при Тарквинии Древнем представляет только одной версией (III, 67,1).

Дионисий Галикарнасский единственный автор, который пытается связать численность римского сената царской эпохи с гентильной организацией древнего Рима, а именно - с количеством триб и курий. Но делает это непоследовательно. Описывая создание сената Ромулом, Дионисий подробно объясняет, что 100 сенаторов были выбраны пропорционально количеству триб и курий - по 3 человека от каждой трибы и курии, а 100-й сенатор определен самим Ромулом (II,12). При первом увеличении численности сената связь с куриями остается, но никак не разъясняется автором (II,47). При втором расширении сената о куриях и трибах уже не сказано ни слова (III,67,1).

Появление в сенате плебеев Дионисий относит к первому году республики, когда в результате составления консулами 509 г. до н.э. нового списка сената в него было допущено большое количество плебеев (V,13). Точно так же Дионисий уверенно определяет, что среди децемвиров 450 г. до н.э. были как патриции, так и плебеи (Х,58). Однако общее изложение внутриполитической истории Рима в первой половине V в. до н.э. по духу сродни изложению Ливия и заставляет забыть о предполагаемом присутствии плебеев в сенате. Как и у Ливия, внутри сената не видно никаких противоречий, сенат однозначно выступает в сословной борьбе на стороне патрициев, более того, во многом является олицетворением патрициата. С другой стороны, Дионисий порой делает замечания, неподдающиеся логическому объяснению. Например, он указывает, что однажды большая часть народных трибунов одновременно была сенаторами (1Х,67)! Все подобные противоречия не уменьшают значимость труда Дионисия, но требуют критического к нему отношения и постоянного сопоставления с другими источниками.

Помимо исторических сочинений немаловажное значение для исследования истории сената VIII-IV вв. до н.э. имеют произведения иного жанра. Речь идет прежде всего о так называемом антикварном направлении в литературе древнего Рима. Одним из основоположников этого направления был Марк Теренций Варрон - крупнейший римский ученый-энциклопедист I в. до н.э. Его наследие было огромно, но дошли до нашего времени только крупицы. Одной из таких крупиц, представляющих интерес в контексте нашей темы, является небольшая энциклопедия "О латинском языке" ("De lingua latina"). В этом сочинении Варрон объясняет происхождение и дает толкование словам и терминам латинского языка.

Антикварное направление получило свое продолжение в творчестве грамматика I в. н.э. Марка Веррия Флакка. Наиболее значительным его произведением был труд под названием "О значении слов" ("De verborum significatu"). Целью этой объемной энциклопедии было объяснить римлянам редкие, трудные для понимания, устаревшие, но сохранившиеся в латинском языке понятия. Труд Веррия Флакка известен нам благодаря извлечениям, сделанным из него антикваром уже II в. н.э. Помпеем Фестом, а в тех местах, где не сохранился и Фест - благодаря повторным выпискам Павла Диакона, жившего в 8 в. н.э. Несмотря на такую сложную судьбу, энциклопедия или словарь Феста, как принято его называть, является самым ценным в антикварном направлении источником для исследования римского сената. Фест дает толкование понятиям "senatores", "patres", "qui patres, qui conscripti", "adlecti". В подробном объяснении смысла словосочетания "praeteriti senatores" содержится просто бесценная информация, так как именно здесь Фест указывает на плебисцит Овиния, который передал право составления списка сената цензорам и определил принципы формирования сената (Fest., p.290L). Это сообщение Феста является единственным в античной традиции упоминанием о законе Овиния - пожалуй, самой загадочной странице истории раннеримского сената.

Охарактеризованными нами основными источниками круг материалов по проблемам римского сената вовсе не исчерпывается. Плохая сохранность литературной традиции о древнейшем Риме, ее противоречивость, а также отсутствие сочинений, посвященных непосредственно сенату, заставляют искать информацию о сенате во многих трудах античных писателей, порой весьма далеких и от истории раннего Рима, и от сената. Большинство свидетельств Квинтилиана, Флора, Юстина, Авла Геллия, Евтропия, Иоанна Лидийского, Исидора, Зонары и других авторов используются для подтверждения сведений, полученных из основных источников - Цицерона, Ливия, Феста, Дионисия. Однако иногда отдельные пассажи вносят существенные дополнения к реконструируемой картине или даже кардинально ее изменяют.

Например, использование Плутарха не ограничивается биографиями Ромула и Нумы Помпилия. В "Римских вопросах" один из параграфов называется: "Почему к одним сенаторам принято обращаться patres, а к другим - patres conscripti?" Отвечая на поставленный вопрос, Плутарх излагает собственную версию происхождения формулы "patres conscripti" (Plut. Quaest. Rom.,58). Совершенно неожиданно в биографии Гнея Помпея Плутарх сообщает очень интересный факт из истории сената IV в. до н.э. - Квинт Фабий Руллиан, цензор 304 г. до н.э., исключил из состава сената нескольких сыновей вольноотпущенников (Plut. Pomp.,13).

Другим примером может служить Корнелий Тацит, который высказывает мнение, идущее вразрез с общепринятым взглядом в античной традиции. Тацит называет Луция Брута в качестве создателя младших патрицианских родов (Tac. Ann.,XI,25), в то время как все остальные без исключения авторы приписывают деление патрициев на patres maiorum gentium и patres minorum gentium Тарквинию Древнему.

Завершая рассмотрение литературной традиции, еще раз отметим ее главные особенности: во-первых, позднее происхождение - отсюда возникает проблема достоверности, и во-вторых, разноплановость - исторические труды, трактаты, энциклопедии и т.д.

Все другие виды источников - археологические, нумизматические, эпиграфические - материалов для исследования эволюции сената VIII-IV вв. до н.э. не дают. Что касается археологии и нумизматики, то трудно вообще представить, какие материалы могут быть использованы для исследования истории сената. Напротив, эпиграфика для истории сената поздней республики или эпохи империи является важнейшим источником. Однако самый ранний декрет, сохранившийся до наших дней, датируется 186 г. до н.э. - это знаменитое постановление сената о запрещении Вакханалий ("Senatus consultum de Bacchanalibus"). Поэтому тот эпиграфический материал, который использован в данной работе, имеет лишь косвенное отношение к истории сената. Например, элогии в честь Сципионов, отца и сына, позволяют лучше понять идеологию новой аристократии, нобилитета, формировавшегося в конце IV - начале III в. до н.э. Сенат же выступал в роли организующего объединения новой аристократии.

2. ИСТОРИОГРАФИЯ ИСТОРИИ РИМСКОГО СЕНАТА VIII-IV ВВ. ДО Н.Э.

Приступая к обзору историографии по проблемам раннеримского сената, необходимо сразу отметить одну общую особенность как для источников, так и для историографии - разнородный, разноплановый характер материала. Для того чтобы всесторонне исследовать эволюцию римского сената в VIII-IV вв. до н.э., его развитие в царский и раннереспубликанский периоды, следует уделить внимание работам, посвященным самым различным аспектам политической, социальной, государственной истории древнего Рима. Это тем более необходимо, что трудов, исследующих развитие сената, крайне мало, а монографий, непосредственно посвященных сенату ранней республики, вообще нет.

Чтобы рассмотрение историографии имело более четкий и стройный вид, все огромное море литературы, имеющей отношение к сенату и в той или иной степени использованной в нашей работе, можно условно разделить на три направления: 1) общие труды по истории Рима и отдельных его периодов, 2) работы, посвященные государственному праву древнего Рима или непосредственно сенату, 3) исследования, изучающие отдельные аспекты римской истории VIII-IV вв. до н.э. Итак,

ОБЩИЕ ТРУДЫ ПО ИСТОРИИ РИМА.

Основоположником научного изучения истории древнего Рима по праву считается Б.Г.Нибур. Его "Римская история" стала основой для изучения практически всех проблем истории царского и республиканского Рима¹². Уважительное, доверительное отношение Б.Г.Нибура к античной традиции позволило ему создать яркую картину римской истории на протяжении многих столетий. Краеугольным камнем концепции Б.Г.Нибура было представление об изначальном дуализме римской общины, разделенной на патрициев и плебеев¹³. Коренным полноправным населением являлись только патриции, соответственно, все государственные институты были патрицианскими. Главы патрицианских родов составляли сенат, который пополнялся исключительно из патрициев и служил оплотом патрициата в борьбе с плебеями вплоть до конца IV в. до н.э.¹⁴. Реконструкция социальной истории Рима, созданная Б.Г.Нибуром, столь убедительна, что в течение многих десятилетий историки находились под ее впечатлением, а полностью она не опровергнута до сир пор.

Труд Б.Г.Нибура дал мощный импульс изучению римской истории. Этот импульс был воспринят, в первую очередь, немецкой школой. В 50-е годы XIX века появляются сразу два многотомных труда по истории Рима, принадлежащие перу А.Швеглера и Т.Моммзена¹⁵. Их судьба оказалась различной - работа А.Швеглера практически забыта, а "История Рима" Т.Моммзена вот уже на протяжении 150 лет остается самым знаменитым исследованием римской истории.

Т.Моммзен воспринял идеи Б.Г.Нибура о происхождении патрициев и плебеев, о дуализме римской общины¹⁶. С другой стороны, Т.Моммзен значительно большее внимание уделил месту и роли сената в развитии римского государства. В отношении происхождения сената немецкий ученый занял осторожную позицию, рассматривая сенат как совет старейшин, используемый царями как их собственный царский совет¹⁷. С установлением в Риме республиканского строя в положении сената, по мнению Т.Моммзена, происходят кардинальные изменения - сенат берет власть в свои руки, становится руководящим органом государства¹⁸. Уже здесь Т.Моммзен высказывает идею, развитую впоследствии в фундаментальном исследовании "Римское государственное право", о делении сенаторов V в. до н.э. на patres и conscripti, где patres - это полноправные сенаторы-патриции, а conscripti - неполноправные плебеи¹⁹. Излагая историю ранней римской республики, Т.Моммзен неоднократно подчеркивает, что по своему государственному строю Рим того времени - это аристократическая, сенатская республика, и что сословная борьба патрициев и плебеев, итогом которой стало "политическое упразднение патрициата" и формирование новой аристократии, не только не ослабила положение сената, но скорее укрепила его как государственный институт²⁰.

Труд Т.Моммзена был столь грандиозным и эпохальным, что, безусловно, оказал влияние на постепенный отказ исследователей от написания обобщающих трудов по истории Рима и переход к изучению отдельных проблем римской истории. Однако в этом процессе существуют принципиальные исключения.

Во-первых, усиление на рубеже XIX-ХХ вв. критического отношения к достоверности античной традиции повлекло за собой попытки переписать римскую историю. Апогеем гиперкритического отношения к источникам о древнейшем Риме по праву считается творчество итальянского ученого Э.Пайса. Сотни страниц своих произведений он посвятил доказательству абсолютной недостоверности литературных источников, рассказывающих о Риме царского и раннереспубликанского периодов²¹. Подобная, на наш взгляд, неблагодарная, позиция позволила Э.Пайсу утверждать, что изучение истории Рима следует начинать только с эпохи Пунических войн, а период до III в. до н.э. объявить полем для свободы творчества историка²².

Более осторожная, взвешенная позиция характерна для труда немецкого историка К.Ю.Белоха "Римская история до начала Пунических войн"²³. Его критическое отношение к традиции не переходит в гиперкритическое и дает возможность реконструировать историю раннего Рима. Правда, К.Ю.Белох настаивает на абсолютной недостоверности консульских фаст²⁴, отвергает многие события сословной борьбы, особенно успехи плебеев на раннем этапе этой борьбы²⁵. Сенат, с точки зрения К.Ю.Белоха, - это представительный орган патрициата, его организующая сила, куда проникнуть плебеи не могли до 2-й половины IV в. до н.э.²⁶.

Анализ общих работ по истории Рима первой трети ХХ в. выявляет две новые тенденции. Во-первых, возникает ограничение хронологических рамок трудов отдельными периодами римской истории - ранний Рим (до 264 г. до н.э.), эпоха Республики и т.п. Во-вторых, происходит перенесение акцента с описательного на проблемное изложение материала. Это позволяет рассматривать общие работы не как учебники по истории Рима, а как научные исследования, важные для специалистов.

Обе эти тенденции, особенно вторая, получают свое развитие в послевоенной историографии. В качестве примера нам бы хотелось выделить две работы.

"История римского мира" английского ученого Х.Скалларда выдержала уже 4 издания в Англии и США²⁷. Успех книги объясняется не только красочным изложением событий римской истории, но и разделом "Примечания", каждый раз дополняемым, в который вынесены десятки дискуссионных вопросов римской истории²⁸. Все вопросы рассматриваются лаконично и четко с обобщением различных точек зрения по данной проблеме. Так, в частности, Х.Скаллард разбирает вопросы происхождения патрициев и плебеев²⁹, возникновения формулы "patres conscripti"³⁰, падения царской власти и становления республиканской формы правления³¹, наличия среди консулов 1-й половины V в. до н.э. плебеев³² и т.д.

Другим примером служит труд французского исследователя Ж.Эргона "Возвышение Рима", вышедший в конце 60-х годов и сразу переведенный на английский язык³³. Работа охватывает историю Рима с древнейших времен до эпохи великих завоеваний, но она не носит характер последовательного описания событий. Ж.Эргон акцентирует внимание на ключевых проблемах римской истории: происхождение Рима, этнический состав римского населения, возникновение патрициев и плебеев, формирование римской конституции, складывание нобилитета, завоевание Италии. Историк отстаивает идеи о постепенном обособлении патрициев и плебеев³⁴, о доступности консулата в начале V в. до н.э. для плебеев³⁵, о доверии фастам и традиционной хронологии³⁶. Сенат в представлении Ж.Эргона - символ государства, бывший притягательной силой как для патрицианской знати V в. до н.э., так и для новой аристократии, нобилитета IV в. до н.э.³⁷.

ИССЛЕДОВАНИЯ, ПОСВЯЩЕННЫЕ СЕНАТУ И ГОСУДАРСТВЕННОМУ ПРАВУ РИМА В ЦЕЛОМ.

Можно предположить, что понимание государства, созданного римлянами, как их важного вклада в мировую историю и культуру, существовало на протяжении многих столетий. Однако научное изучение римского государства и его отдельных институтов началось в XIX в. Пальма первенства здесь, безусловно, принадлежит немецкой школе антиковедов. Ф.Хоффманн в 1847 г. выпускает небольшую монографию "Римский сенат"³⁸. Хотя эта работа уже к концу XIX в. полностью устарела, она заслуживает упоминания уже просто потому, что была первым специальным исследованием о римском сенате.

За работой Ф.Хоффманна последовала целая серия фундаментальных трудов по государственному праву древнего Рима. Среди них нужно выделить, в первую очередь, "Римские древности" Л.Ланге³⁹ и "Историю и систему римской конституции" Э.Херцога⁴⁰. Но все они были перекрыты самым знаменитым трудом - "Римским государственным правом" Т.Моммзена⁴¹. Основательность, фундаментальность этого творения Т.Моммзена столь огромна, что оно ни в коей мере не потеряло своего значения до наших дней, и трудно себе представить работу, которая могла бы перекрыть "Римское государственное право" Т.Моммзена. Сенату посвящена 2-я чаcть 3-го тома. Т.Моммзен исследует происхождение и эволюцию "patrum auctoritas"⁴², объем прав сенаторов в период междуцарствия (interregnum)⁴³, обосновывает свое понимание возникновения и смысла формулы официального обращения к сенату "patres conscripti"⁴⁴. Однако предметом внимания для Т.Моммзена служит римский сенат III-II вв. до н.э. - эпохи расцвета республики. Ученый рассматривает компетенцию сената, объем власти сената, взаимодействие с другими государственными институтами. Развитие сената в VIII-IV вв. до н.э., изменение его состава, положения - все это остается практически вне поля зрения Т.Моммзена. Сенат, исследуемый Т.Моммзеном, статичен, динамика его развития не изучается.

Так как именно развитие сената в VIII-IV вв. до н.э. является целью нашего исследования, несравнимо большее значение для нас имеет труд бельгийского ученого П.Виллемса "Римский сенат в эпоху республики", вышедший в те же годы, что и исследование Т.Моммзена⁴⁵.

Первый том П.Виллемс посвящает истории сената с момента возникновения до диктатуры Цезаря, второй - функциям сената, причем и здесь прослеживается принцип историчности. Большое место в своей работе П.Виллемс отводит изучению социального состава сената, реконструирует список сенаторов для различных веков. По мнению историка, в V в. до н.э. сенат состоял исключительно из патрициев, формула "patres conscripti" не отражает социального состава сената, а обозначает "патрициев, внесенных в список сената"⁴⁶. Плебеи появляются в сенате только после 400 г. до н.э. Ученый проводит просопографический анализ сената V-IV вв. до н.э. и пытается составить поименный список сенаторов⁴⁷. Эта единственная в науке попытка восстановления списка сената ранней республики. Хотя мы располагаем слишком малым количеством данных, и П.Виллемс вынужден использовать массу условностей, подобная попытка, по крайней мере, заслуживает внимания. П.Виллемс всесторонне анализирует текст закона Овиния и приходит к выводу, что этот закон не только передал право составления списка сената цензорам, но и определил принцип формирования сената - в нем должны были находиться лучшие экс-магистраты⁴⁸.

Последняя треть ХIХ в. оказалась столь продуктивной в исследовании римского государственного строя, что весь ХХ век не сможет сравниться по значимости и объему проделанной работы.

Конечно, количество трудов по государственному праву Рима растет. Однако, либо они представляют собой краткое общее изложение, как например сочинения Л.Омо и Й.Блайкена⁴⁹, либо исследуют отдельные институты римского государства. Правда, и в этом случае сенату не повезло. Единственным в ХХ в. произведением, непосредственно посвященным сенату, которое обязано быть в поле нашего зрения, является огромная статья О'Брайен Мура в энциклопедии Паули-Виссова⁵⁰. Новых идей и концепций автор не выдвигает, а в основном придерживается взглядов Т.Моммзена и его последователей.

Все-таки двум историкам, которые отважились на написание общих трудов по римской конституции, удалось оставить свой заметный след в историографии. Во-первых, это Э.Мейер, работа которого "Римское государство и государственная мысль" выдержала три издания⁵¹. Труд Э.Мейера выделяется среди прочих подобных ему не какими-либо оригинальными концепциями, а тем, что ученый поставил перед собой цель аккумулировать накопленные наукой за ХIХ-ХХвв. идеи в отношении развития римского государства. Богатый историографический материал с сопоставлением различных точек зрения выгодно отличает исследование Э.Мейера⁵².

Но, конечно, самой заметной вехой в ХХ в. в изучении римского государственного строя является фундаментальный труд итальянского историка Ф. Де Мартино "История римской конституции"⁵³. Сопоставимое по объему с трудом Т.Моммзена творение Ф. Де Мартино концептуально отличается построением материала. Если Т.Моммзен исследует устройство римской государственной машины в период расцвета, то Ф. Де Мартино изучает историю развития римского государства. 1-й том как раз посвящен царской и раннереспубликанской эпохам. Разделяя распространившийся в послевоенной историографии взгляд на не изначальное разделение римской общины на патрициев и плебеев⁵⁴, Ф. Де Мартино вместе с тем встает на точку зрения П.Виллемса об отсутствии плебеев в сенате V в. до н.э.⁵⁵. Сенат царской эпохи, по мнению Ф. Де Мартино, - это царский совет, роль которого при царях незначительна⁵⁶. В IV в. до н.э. исследователь отмечает важнейшие этапы становления римского государства, оказавшие свое непосредственное влияние на положение сената: законы Лициния-Секстия⁵⁷, плебисцит Генуция⁵⁸, законы Публилия Филона⁵⁹, реформа Аппия Клавдия⁶⁰.

ИССЛЕДОВАНИЯ, ИЗУЧАЮЩИЕ ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РИМСКОЙ ИСТОРИИ VIII - IV ВВ. ДО Н.Э.

ХIХ в. в изучении истории древнего Рима был веком общих трудов по истории или государственному праву. К началу ХХ в. наука накопила столь огромный материал, что он потребовал более пристального, детального исследования. Историки занялись кропотливым изучением различных проблем римской истории. В области раннего Рима выделяются несколько ключевых проблем, вокруг которых идут постоянные дискуссии. Очевидно, что самый "плодовитый" сюжет - это вопрос о возникновении древнейших римских сословий - патрициев и плебеев. Десятки, если не сотни, монографий и статей посвящены проблеме происхождения патрициата и плебса. Обзор литературы по данному вопросу будет сделан в 1-й главе нашей работы, поэтому здесь обратимся к другим аспектам истории Рима VIII-IV вв. до н.э.

В начале ХХ в. возникает повышенный интерес к римскому обществу, прежде всего к элите общества, к аристократии. Толчком к изучению римской аристократии послужила небольшая работа М.Гельцера "Нобилитет римской республики"⁶¹.

Если объектом внимания для М.Гельцера была римская элита поздней республики, то Ф.Мюнцер исследовал нобилитет с момента образования в IV в. до н.э. до конца господства в I в. до н.э.⁶². Концепция Ф.Мюнцера о происхождении нобилитета, согласно которой возникновение нобилитета связано только с простым добавлением к старой патрицианской аристократии верхушки плебса⁶³, фактически до сих пор не пересмотрена.

Огромное значение для переосмысления нашего представления об архаическом Риме имеют широкомасштабные археологические изыскания в самом Риме и в целом в Италии. Эпохальными как по объему собранного материала, так и по концептуальности его изучения, стали раскопки Рима, произведенные в послевоенные десятилетия шведским ученым Э.Гьерстадом. Археологический материал собран в 6-томном труде "Ранний Рим"⁶⁴, а идеи, рожденные находками, обобщены в двух статьях "Происхождение римской республики" и "Внутриполитическая и военная организация в Риме в архаическое время"⁶⁵. Главный удар Э.Гьерстад направляет против традиционной хронологии, считая, что основание Рима нужно отнести к 575 г. до н.э.⁶⁶, а установление республики - к середине V в. до н.э., к эпохе децемвиров⁶⁷. Как бы ни относиться к столь смелым предположениям шведского ученого, нельзя не признать, что благодаря им был дан новый импульс в исследовании проблем происхождения Рима и возникновения республики. Дискуссия породила как яростных защитников традиционной хронологии⁶⁸, так и сторонников пересмотра хронологии, выдвигавших новые версии⁶⁹.

Наконец, еще одной отличительной особенностью ХХ в., вернее, его второй половины, стали коллективные труды, объединенные одной общей темой. Среди подобных сборников, использованных в нашей работе, необходимо выделить следующие два: "Происхождение римской республики"⁷⁰ и "Социальная борьба в архаическом Риме (Новые взгляды на борьбу сословий)"⁷¹. В первом сборнике наибольший интерес для нас представляют уже отмеченная выше статья Э. Гьерстада "Происхождение римской республики", статьи К. Ханнелла "Проблема римских фаст"⁷², в которой он высказывается в целом за доверие к фастам, и А.Момильяно "Замечание о различии патрициев и плебеев"⁷³, где ученый обосновывает идею о постепенном обособлении патрициата и плебса к началу V в. до н.э. В другом коллективном сборнике статей повышенное внимание привлекают работы Ж.-Кл.Ришара "Патриции и плебеи: возникновение социального разделения"⁷⁴, в которой он снова отстаивает выводы, сделанные в фундаментальном труде "Происхождение римского плебса"⁷⁵, и А.Момильяно "Возвышение плебса в архаическую эпоху в Риме"⁷⁶, где он анализирует различные концепции предшественников и выдвигает свои точки зрения, среди которых оригинальное понимание conscripti как особой категории римских граждан, стоящей между патрициями и плебеями.

РУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ИСТОРИИ СЕНАТА VIII - IV ВВ. ДО Н.Э.

Русские исследователи также внесли свой вклад в изучение истории римского сената VIII-IV вв. до н.э. Среди общих работ по римской истории надо выделить "Историю Рима" С.И.Ковалева и "Историю древнего Рима" Н.А.Машкина⁷⁷. Прежде всего оба историка отмечают противоречие между формальным положением республиканского сената как совещательного учреждения при магистратах и его фактическим положением руководящего органа в государстве⁷⁸. С.И.Ковалев и Н.А.Машкин подчеркивают, что сенат, будучи долгое время оплотом патрициата, сумел сохранить свое положение и стать в IV-III вв. до н.э. "главной цитаделью нобилитета"⁷⁹. С.И.Ковалев предлагает понимать формулу "patres conscripti" как "отцы (то есть главы патрицианских семей), внесенные в список сената"⁸⁰. С другой стороны, он осторожно высказывается в пользу предположения, что плебеи стали появляться в сенате с самого начала республики⁸¹.

К сожалению, отечественные исследователи крайне редко обращались к изучению римского государственного строя и его институтов. Из трудов по римскому государственному праву до сих пор самым важным и содержательным остается "Очерк римских государственных древностей до Августа" И.В.Нетушила⁸². Это подробное описание устройства римского государства в период расцвета республики, которое сопровождается лаконичными сюжетами, посвященными истории развития различных органов власти в VIII-I вв. до н.э. В отношении сената И.В.Нетушил рассматривает эволюцию права patrum auctoritas⁸³, выявляет причины фактической зависимости магистратов от сената⁸⁴, считает, что формула "patres conscripti" относится ко всем сенаторам, а не делит их на два разряда⁸⁵, но допускает присутствие плебеев в сенате с начала V в. до н.э.⁸⁶.

Пожалуй, можно отметить только две статьи, непосредственно посвященные проблемам эволюции сената в VIII-IV вв. до н.э. Обе они, и статья Г.Э.Зенгера "К вопросу о patres", и работа О.В.Сидорович "Социальный состав римского сената в эпоху ранней республики"⁸⁷ исследуют социальный состав раннеримского сената. Г.Э.Зенгер и О.В. Сидорович считают, что ключ к разгадке этой проблемы лежит в правильном понимании формулы "patres conscripti", которая отражает неоднородность римского сената в V-IV вв. до н.э. и служит для обозначения двух категорий сенаторов - патрициев (patres) и плебеев (conscripti)⁸⁸.

Среди работ по отдельным вопросам истории раннего Рима заслуживают внимания монографии А.И.Немировского "История раннего Рима и Италии" и Ф.М.Нечая "Образование римского государства"⁸⁹. Оба историка, разделяя нибуровскую концепцию об изначальном разделении римской общины на патрициев и плебеев, видят в сенате "собрание родовладык" и оплот патрициата, доступ в который плебеям был закрыт до IV в. до н.э.⁹⁰.

Большой вклад в изучение раннего Рима внесла своими исследованиями И.Л.Маяк⁹¹. В фундаментальном труде "Рим первых царей" И.Л.Маяк рассматривает в том числе роль и место сената в царском Риме⁹², указывает на связь численности сената с количеством родов в Риме и отрицает подобную связь с трибами и куриями⁹³. В другой своей работе - "Римляне ранней республики" - И.Л.Маяк исследует процесс формирования государства и гражданской общины в Риме, обосновывает свое понимание Рима VII-V вв. до н.э. как патрицианского государства, считая его апогеем середину V в. до н.э., когда децемвиры запретили браки между патрициями и плебеями⁹⁴. Разделяя в целом нибуровский взгляд на проблему патрициев и плебеев, И.Л.Маяк придает большое значение экономическому фактору в разделении римского общества на два сословия⁹⁵. Заслуживает внимания позиция историка в отношении формулы patres conscripti. По мнению И.Л.Маяк, patres и conscripti - разные категории сенаторов, причем conscripti появились в сенате в 1-й год республики, происходили из всадников, где было много плебеев, но, став сенаторами, были приняты в состав патрициев⁹⁶.

Таким образом, очевидно, что история римского сената в царский и раннереспубликанский периоды пока не получила должного внимания в русской историографии. Что же касается западной историографии, то, с одной стороны, она накопила огромное количество материала и выдвинула массу идей, а с другой - крайне редко пыталась объединить идеи в цельную концепцию и осмыслить процесс эволюции сената c VIII по III вв. до н.э. Именно такую попытку мы и сделаем в нашем исследовании.

Дальше

Примечания

¹ Rawson E. The First Latin Annalists//Latomus, 35, 1965. P.689-717. (назад)
² Bredehorn U. Senatsakten in der republikanischen Annalistik. Marburg, 1968. (назад)
³ Ср.: Badian E. Early Historians // Latin Historians. London, 1966. P.12. (назад)
⁴ Pais E. 1) Storia critica di Roma durante i primi cinque secoli, vol.1-5, Roma, 1913-1920; 2) Storia di Roma dalle origini all'inizio delle guerre puniche, 3 ed., vol.1-5, Roma, 1926-1928. (назад)
⁵ Fraccaro P. La storia romana arcaica// Opuscula, 1, Pavia, 1956. P.1-23. (назад)
⁶ Разбор текста см. ниже: С. (назад)
⁷ Кнабе Г.С. Рим Тита Ливия - образ, миф и история// Тит Ливий. История Рима от основания города, т.III, М.,1993. С.598; Ogilvie R.M. A Commentary on Livy. Oxford, 1970. Р.7-12. (назад)
⁸ Кнабе Г.С. Там же. (назад)
⁹ Подробнее см. ниже: С. (назад)
¹⁰ Подробнее см. ниже: С. (назад)
¹¹ Подробный разбор сведений Ливия о реформе Аппия Клавдия см. ниже: С. (назад)
¹² Niebuhr B.G. Romische Geschichte, 1 Aufl., Bd.1-3, Berlin, 1811-1832. (назад)
¹³ Niebuhr B.G. Op.cit., Bd.1. S.306-337. (назад)
¹⁴ Ibid. S.338-340, 421-426; Bd.2. S.194-201. (назад)
¹⁵ Schwegler A. Romische Geschichte, 1 Aufl., Bd.1-3, Tubingen, 1856-1858; Mommsen Th. Romische Geschichte, 1 Aufl., Bd.1-3, Breslay, 1854-1856. Русский перевод: Моммзен Т. История Рима, т.1-3, М.,1936-1941. (назад)
¹⁶ Моммзен Т. Ук. соч., т.1. С.56-68, 81-87. (назад)
¹⁷ Там же. С.73-78. (назад)
¹⁸ Там же. С.242-244. (назад)
¹⁹ Там же. (назад)
²⁰ Там же. С.272-282, 298-302. (назад)
²¹ Pais E. 1) Storia critica di Roma ..., vol.1-5; 2) Storia di Roma ..., vol.1-5. (назад)
²² Pais E. Storia di Roma ..., vol.1. P.224-226; vol.4. P.78-83. (назад)
²³ Beloch K.J. Romische Geschichte bis zum Beginn der punischen Kriege. Berlin-Leipzig, 1926. (назад)
²⁴ Ibid. S.9-45, 238-246. (назад)
²⁵ Ibid. S.248-253. (назад)
²⁶ Ibid. S.195-197, 256-259. (назад)
²⁷ Scullard H.H. A History of the Roman World 753-146 В.С., 4 ed., New-York, 1980. (назад)
²⁸ Ibid. P.440-529. (назад)
²⁹ Ibid. P.456-457. (назад)
³⁰ Ibid. P.458. (назад)
³¹ Ibid. P.462-464. (назад)
³² Ibid. P.466. (назад)
³³ Мы пользовались английским переводом: Heurgon J. The Rise of Rome. London, 1973. (назад)
³⁴ Ibid. P.110-125. (назад)
³⁵ Ibid. P.165-166. (назад)
³⁶ Ibid. P.154-160, 164-166. (назад)
³⁷ Ibid. P.125-127, 186-190. (назад)
³⁸ Hoffmann F. Der romische Senat. Berlin, 1847. (назад)
³⁹ Lange L. Romische Alterthumer, 1 Aufl, Bd.1-3, Berlin, 1856-1871. (назад)
⁴⁰ Herzog E. Geschichte und System der romischen Staatsverfassung, Bd.1-2, Leipzig, 1884-1891. (назад)
⁴¹ Mommsen Th. Romisches Staatsrecht, 1 Aufl., Bd.1-3, Leipzig, 1871-1888. (назад)
⁴² Mommsen Th. Op. cit., Bd.3. S.1037-1046. (назад)
⁴³ Ibid. S.1028-1030. (назад)
⁴⁴ Ibid. S.838-841, 871-873. (назад)
⁴⁵ Willems P. Le Senat de la Republique romaine, vol.1-2, Paris, 1878-1883. (назад)
⁴⁶ Willems P. Op. cit., vol.1. P.37-61, 638-665. (назад)
⁴⁷ Ibid. P.63-108. (назад)
⁴⁸ Ibid. P.153-174. (назад)
⁴⁹ Homo L. Les Institutions politique romaines: de la cite a l'etat. Paris, 1927; Bleicken J. Die Verfassung der romischen Republik. Padeborn, 1975. (назад)
⁵⁰ O'Brien Moore A. Senatus// RE, Suppl.V1, 1935. Sp.660-800. (назад)
⁵¹ Meyer E. Romischer Staat und Staatsgedanke, 1 Aufl., Zurich, 1948; 3 Aufl., Munchen, 1964. (назад)
⁵² В этом отношении особенно важно 3-е издание: Meyer E. Op. cit., 3 Aufl., Munchen, 1964. (назад)
⁵³ De Martino F. Storia della constituzione romana, 1 ed., vol.1-4, Napoli, 1958-1965; 2nda ed., vol.1-6, Napoli, 1972-1978. (назад)
⁵⁴ Martino F. Op. cit., 2nda ed., vol.1. P.106-108. (назад)
⁵⁵ Ibid. P.265-266. (назад)
⁵⁶ Ibid. P.116-117. (назад)
⁵⁷ Ibid. P.322-327. (назад)
⁵⁸ Ibid. P.328. (назад)
⁵⁹ Ibid. P.332. (назад)
⁶⁰ Ibid. P.474-479. (назад)
⁶¹ Gelzer M. Die Nobilitat der romischen Republik. Leipzig, 1912. (назад)
⁶² Mьnzer F. Romische Adelsparteien und Adelsfamilien. Stuttgart, 1920. (назад)
⁶³ Ibid. S.8-45. (назад)
⁶⁴ Gjerstad E. Early Rome, vol.1-6, Lund., 1953-1973. (назад)
⁶⁵ Gjerstad E. 1) The Origins of the Roman Rupublic// Les origines de la Republique romaine. Geneve, 1967. P.1-31; 2) Innenpolitische und militarische Organisation in fruhromischer Zeit// ANRW, Tl.1, Bd.1, Berlin-New-York, 1972. S.136-188. (назад)
⁶⁶ Gjerstad E. 1) The Origins ... P.3-5; 2)Innenpolitische und militarische Organisation ... S.164-165. (назад)
⁶⁷ Gjerstad E. 1) The Origins ... P.27-30. (назад)
⁶⁸ Последовательным противником взглядов Э.Гьерстада выступает итальянский историк М.Паллотино: Pallotino M. 1) Fatti e legende (moderne) sulla piu antica storia di Roma// Studi Etruschi, vol.XXXI, 1963. P.3-37; 2) Le origini di Roma: considerazioni critiche sulle scoperte e sulle discussioni piu recenti// ANRW, T.1, Bd.1. P.22-47. (назад)
⁶⁹ Например. Р.Вернер первым годом республики считает 472 г. до н.э.: Werner R. Der Beginn der romischen Republik. Munchen, 1963. S.474-485. (назад)
⁷⁰ Les origines de la Republique romaine. Geneve, 1967. (назад)
⁷¹ Social Struggles in Archaic Rome (New Perspectives on the Conflict of the Orders). Los Angeles, 1986. (назад)
⁷² Hannel K. Probleme der romischen Fasti// Les origines ... S.175-192. (назад)
⁷³ Momigliano A. Osservazioni sulla distinzione fra patrizi e plebei// Les origines ... P.197-223. (назад)
⁷⁴ Richard J.-Cl. Patricians and Plebeians: The Origin of a Social Dichotomy// Social Struggles ... P.105-129. (назад)
⁷⁵ Richard J.-Cl. Les origines de la plebe romaine. Rome, 1978. (назад)
⁷⁶ Momigliano A. The Rise of the Plebs in the Archaic Age of Rome// Social Struggles ... Р.175-197. (назад)
⁷⁷ Ковалев С.И. История Рима, изд. 2-е, Л., 1986; Машкин Н.А. История древнего Рима. изд. 1-е, М., 1947. (назад)
⁷⁸ Ковалев С.И. Ук.соч. С.103-105; Машкин Н.А. Ук.соч. С.123-124. (назад)
⁷⁹ Ковалев С.И. Ук.соч. С.103; Машкин Н.А. Ук.соч. С. 124. (назад)
⁸⁰ Ковалев С.И. Ук.соч. С.103. (назад)
⁸¹ Там же. (назад)
⁸² Нетушил И.В. Очерк римских государственных древностей до Августа. М., 1892-1902. (назад)
⁸³ Там же. С.235-238. (назад)
⁸⁴ Там же. С.233-235. (назад)
⁸⁵ Там же. С.239-243. (назад)
⁸⁶ Там же. С.241-242. (назад)
⁸⁷ Зенгер Г.Э. К вопросу о patres// Варшавские университетские известия, 1890, № 3-5. С.1-43; Сидорович О.В. Социальный состав римского сената в эпоху ранней республики// Из истории античного общества. Горький, 1975. С.52-61. (назад)
⁸⁸ Зенгер Г.Э. Ук.соч. С.5-33; Сидорович О.В. Ук.соч. С.56-61. (назад)
⁸⁹ Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Воронеж, 1963; Нечай Ф.М. Образование римского государства. Минск, 1972. (назад)
⁹⁰ Немировский А.И. Ук.соч. С.143-145, 234; Нечай Ф.М. Ук.соч. С.88-95. (назад)
⁹¹ Маяк И.Л. 1) Рим первых царей. М.,1983; 2) Римляне ранней республики. М., 1993. (назад)
⁹² Маяк И.Л. Рим первых царей. С.235-239. (назад)
⁹³ Там же. С.255-258. (назад)
⁹⁴ Маяк И.Л. Римляне ранней республики. С.46, 71-76, 143. (назад)
⁹⁵ Там же. С.63-93. (назад)
⁹⁶ Там же. С.69-70, 104-105. (назад)

Глава 1