Богатова О.В. Культ Великой Матери богов Кибелы в греко-римской древности

Возросший в последнее время интерес к различным аспектам духовной жизни как современного, так и древнею обществ подчеркнул значение и роль мифа и ритуала в древности. Действительно, религия являла собой неотъемлемую часть и важнейший компонент культуры древних цивилизаций. Именно мифы и ритуалы объясняли и санкционировали существующий в обществе и мире порядок, систему ценностей и нормы поведения. Зашифрованное в сложной символической системе мифологии и религии великое наследие прошлого ныне составляет наиболее значительную часть современного культурного достояния человечества.

Особое положение в религии античного мира занимает культ Великой Матери богов Кибелы. Это - явление сложное, отразившее многовековое взаимодействие различных культурно-религиозных традиций. Его история охватывает огромный период времени, выходя за исторические рамки античной цивилизации. Своими истоками культ Кибелы восходит к неолитическим культурам древнейших обитателей Анатолии (датируемым VII-VI тыс. до н. э.). Хурритско-лувийская богиня Кубаба, почитавшаяся с нач. II т.л. до н.э. на обширных территориях от центральной Малой Азии до Северной Сирии и около XV - ХIV вв. до н.э. включенная в пантеон хеттов, являлась более близкой по времени предшественницей Кибелы. Оказавшийся чуждым религиозному сознанию эллинов, культ Великой фригийской Матери не получил широкого распространения в греческих полисах. Но в Риме Кибела обретает вторую родину. Расцвет и наибольшая популярность фригийского культа приходятся на период империи, а запрет на его отправление, обусловленный окончательной победой христианства, был положен эдиктом императора Феодосия (80 г. н. э.). К IV в. н.э., представ своеобразным синкретическим символом язычества, культ превратился в один из главных соперников христианства наряду с религией Исиды и миграизмом.

Изучение культа Великой Матери богов Кибелы затрагивает вместе с тем важнейшие проблемы античной истории и культуры - проблему происхождения основных образов античной религии и мифологии и их эволюции, проблему религиозного синкретизма, проблему взаимоотношения восточных верований и античной религии, синкретичной римской религии и христианства. Данное направление исследований полезно для анализа проблем истории общественных настроений и религиозных верований, истории раннего христианства.

Степень разработанности темы.

Тема диссертационной работы не получила полноценного освещения в специальной литературе, при том, что её затрагивали едва ли не все исследователи, оставившие общие труды по античной религии.

В отечественном антиковедении культ Кибелы, как и восточные культы в целом, не фигурировал в качестве самостоятельного объекта изучения. [1] Тем не менее в многочисленных исследованиях русских ученых, посвященных проблемам античной религии и культуры в той или иной степени были отражены некоторые вопросы, связанные с восточными культами в античном мире.

С.В. Ешевский находил прямую связь между распространением восточных верований на Западе и упадком греко-римской религии, начало которого исследователь относил к концу республиканской эпохи. [2] Его взгляды на эволюцию римского политеизма оказали необычайное воздействие на последующие разработки в этой области. Особого упоминания заслуживают монографии Ф.Ф. Зелинского. [3] Эквивалентные по принципу ориентализации, как важнейшую составляющую включающие культ Великой Матери Кибелы, религия эллинизма и религия римской империи (последняя во многих отношениях развивала первую) представляются Ф.Ф. Зелинским двумя вехами на пути от древнегреческой религии к христианству.

Краткие упоминания о восточных культах в контексте проблем, связанных с историей христианства, даны в обширной литературе по раннему христианству (С.И. Ковалев, Н.И. Голубцова, Я.А. Ленцман, А.Б. Ранович, И.С. Свенцицкая).

В многочисленных общих исследованиях по античной культуре и религии западноевропейских антиковедов встречаются главы, посвященные восточным культам и культу Великой Матери богов Кибелы в частности. К наиболее значительным трудам такого рода необходимо отнести работы Г.Буассье, Г. Виссоны, Л.Р. Фарнелла. Ф.Альтхайма, Ж. Беже, К. Латте, П. Буайансе, В. Буркерта. [4]

Особого внимания заслуживают три обобщающих труда, рисующих целостную картину культа. Во-первых, поныне не потерявшее своей научной значимости, фундаментальное исследование А. Грайо, [5] охватывающее весь комплекс вопросов по культу на каждом этапе его исторического развития с выходом на христианство. Во-вторых, монография М. Вермазерена, [6] издателя корпуса надписей по культу Кибелы и Аттиса, [7] главным достоинством работы которого является широкое привлечение античных памятников художественно- изобразительного искусства из музейных собраний всего мира. В-третьих, основательная статья Г. Шовермана. [8]

Определенный интерес вызывают работы известного знатока митраизма Ф. Кюмона, рассмотревшего ряд конкретных вопросов, связанных с ритуально-жреческой стороной культа, [9] и исследовавшего трансформацию культа в целом, приведшую к превращению комплекса примитивных народных анатолийских верований в мистическую религию, соперничащую с христианством. [10]

Всесторонняя картина древнефригийской цивилизации, передавшей культ Кибелы эллинскому и римскому миру, представлена в исследованиях У. Рамсея. [11] Позитивные и негативные аспекты мифологемы матери, лежащей в основе мифологического образа фригийской богини, подробно проанализировал Э. Нойман. [12] Чрезвычайно важное значение в изучении культа принадлежит монографии Ж. Каркопино, [13] блестяще аргументировавшего гипотезу Л. Грайо о Клавдиевской реорганизации фригийского культа. [14]

Необходимо отметить и наиболее фундаментальные исследования по культу Аттиса, значение которого в ритуальной практике культа Великой Матери богов столь велико, а теснейшая связь с Кибелой в мифологии так очевидна, что невозможно исследовать религию фригийской богини без обращения к его образу. С трудом А. Грайо по основательности и значимости сравнима монография Г. Гепдинга и, адресованная божественному паредру Великой Матери. Из работ современных исследователей, посвященных Аттису, заслуживают внимания монографии и статьи П. Ламбрехтса. [15]

Источниковая база исследования.

Изучение культа Великой Матери богов Кибелы сопряжено с определенными трудностями, обусловленными характером источниковой базы. Источники по культу весьма многочисленны, разнообразны, но фрагментарны.

Археологический материал, вмещающий не одно тысячелетие (от VII тыс. до н.э. до IV в. н.э.), оказался чрезвычайно важным в исследовании истоков культа, ибо именно он и позволяет предположительно реконструировать древнейшие религиозно-мифологические представления человечества. В этой связи необходимо подчеркнуть значение археологических комплексов Чатал-Гююка, Хаджилара, Угаритской культуры, хеттской и крито-микенской цивилизации.

Литературные памятники по культу Великой Матери богов Кибелы очень разнородны: это лаконичные сообщения историков и ценные наблюдения географов, глубокомысленные рассуждения философов и выразительные пассажи поэтов, язвительные замечания сатириков и обличительные речи христианских апологетов. Самые ранние литературные свидетельства датируются VII - VI вв. до н .э., самые поздние относятся к XII в. н.э. Следует подчеркнуть, что они очень неравномерно представлены по главным периодам античной истории, наибольший объем литературных материалов приходится на римский период, причем особый интерес к культу наблюдается на стыке старой и новой эпох и во времена поздней империи.

К наиболее древним литературным источникам по данной теме относятся краткие фрагменты Пиндара и сочинения ранних греческих историков Акусилая, Ксанфа, Харона из Лампсака, сохранившиеся в отрывках в поздней традиции у Страбона, схолиастов и лексикографов. Замечательные по своей выразительности и весьма объемные пассажи посвятил богине Аполлоний Родосский.

Объем и научная ценность литературных материалов по культу значительно возрастает к I в. до н. э., что явилось отражением возросшего интереса к фригийской религии, обусловленного новыми тенденциями в духовно-религиозной жизни римского общества (формализация официальной римской религии и её индивидуализация). Диодор Сицилийский и Страбон сообщают важнейшие материалы по мифологии и ритуалам малоазийского культа Кибелы. Краткие упоминания о Великой Матери богов в речах и трактатах Цицерона позволяют оценить то положение, каковое занимал фригийский культ в Риме в республиканский период. Катулл впервые в античной литературе отмечал депрессию оскопленных жрецов Великой богини, наступающую от осознания собственной жестокости. Ужас перед необузданностью и дикостью оргий Кибелы пронизывает его небольшую по объему поэму под названием "Аттис".

Большую ценность представляют свидетельства Овидия единственного автора рубежа двух эпох: республиканской и императорской, который описывает ритуал омовения храмового образа Великой матери богов, отправляемый в последний день весеннего праздника в Пессинунге, в Риме же надежно засвидетельствованный после Клавдиевской реорганизации культа в качестве важнейшей церемонии Великого Мартовского празднества. Тит Ливий передает полную и связную традицию об официальном утверждении культа в Риме в 204 г. до н. э.

Чрезвычайно важные материалы представляют Апулей и Лукиан. Первый передает ритуалы египетских посвящений Исиды, что помогает в реконструкции фригийских мистерий, именно со II в.н.э. получивших широкое распространение и популярность на обширных территориях римской империи. Второй полезен весьма подробным описанием обрядов культа Сирийской богини (тесная генетическая и сущностная близость которой Великой Матери Кибеле не вызывает сомнений) в Гиерапольском святилище. Павсаний сообщает ценные сведения о храмах Кибелы и Аттиса, скульптурных и рельефных изображениях богини, значимость которых увеличивается благодаря истерическим экскурсам автора, в которых пересказываются местные священные легенды и сказания. Важность сборника "Орфических гимнов", содержащего философско-ритуальные воззвания к Матери богов Рее, Гее, демоническим спутникам и оргиастическим служителям Великой малоазийской богини-матери, куретам и корибантам, состоит как в передаче всего многобразия эпитетов божества, гак и в мелких ритуальных деталях, данных в предваряющих гимны пометках.

Ко II в.н.э. уже получившее широкую известность христианство завоевало определенные позиции в религиозной жизни общества и наши знания о культе пополняются "разоблачающими" фригийскую религию свидетельствами христианских авторов, из которых особую ценность представляет информация Арнобия, являющего собой наиболее подробный источник по культовым фригийским мифам, ритуалам Мартовского празднества и фригийских мистерий, и Фирмика.

Из литературных источников IV в. н. э., отмеченного в истории культа новой волной популярности, явившейся следствием его превращения в орудие борьбы языческой аристократии с христианством, исключительно важными представляются речь "К Матери богов" императора Юлиана, целью которой была адаптация фригийской религии к неоплатонической философии и X Мученический гимн христианского поэта Пруденция, подробнейшим образом описавшего ход тавроболического ритуала, символического языческого крещения.

Из поздних литературных свидетельств заслуживают внимание сообщения Иоанна Лидийца, комментарии Евстафия Солунского к Гомеру, схолии Иоанна Цеца к Ликофрону, а также "Лексиконы" Гесихия, Фотия и Суды.

Не менее важным для данной темы является и документальный материал, распадающийся на данные нумизматики и эпиграфические источники, сообщающие уникальную информацию, касающуюся обрядово-жреческой стороны культа (культовых коллегий дендрофоров, каннофоров, хастиферов, гимнологов, тимпанистов, ритуала тавроболии). Третья указанная категория источников, древнейшие из которых датируются нач. II тыс. до н.э., а наиболее поздние - IV в. н.э., дополняем свидетельства литературной традиции и археологии по культу Великой Матери богов Кибелы.

Методологической основой диссертации помимо традиционных методов исследования послужил системный подход, предусматривающий изучение культурно-религиозных феноменов в контексте социально-политической ситуации рассматриваемой эпохи. В конкретном обращении к тексту мы следовали принципу исторического анализа источников, основанного на доверии к античной традиции.

Научная новизна работы определяется тем, что она представляет собой первое целостное и системное исследование культа Великой Матери богов Кибелы в отечественной историографии. Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащийся в нём материал может быть использован при чтении общего курса лекций по истории Древней Греции и Рима, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по истории античной культуры и религии, а также для дальнейших научных исследований в этой области.

Целью работы является целостное и системное представление культа Великой Матери богов Кибелы в процессе его постепенной эволюции в контексте религиозного синкретизма. Ставятся следующие задачи: во-первых, выявить истоки культа Великой Матери богов Кибелы, во-вторых, проанализировать мифологический образ богини, в-третьих, исследовать ритуальную сторону фригийского культа, представив реконструкцию культовой практики.

Структура работы.

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и приложения, состоящего из списка основных источников и литературы, списка сокращений, списка иллюстраций и карт и альбома иллюстраций и карт.

Во введении обоснована актульность темы, сформулированы основные проблемы исследования, его цели и задачи, дан обзор источниковой базы и историографии.

Первая глава "Истоки культа Великой Матери богов Кибелы" посвящена проблеме происхождения культа, теснейшим образом связанной с древнейшим слоем религиозно-мифологических представлений обитателей Малой Азии. Территория эта, бывшая свидетельницей неоднократных миграций и переселений народов, уникальна по количеству скрестившихся здесь многочисленных культур. Культ Великой фригийской богини явился своеобразным отражением сложного, многовекового взаимодействия различных культурных традиций (как доиндоевропейского, так и индоевропейского этносов). В первом параграфе рассматривается центральный образ неолитической анатолийской религии -великой богини плодородия - являющийся неким общим источником происхождения сравнительно более поздних образов многочисленных женских божеств античной религии, поделивших между собой многообразие функций, некогда гармонично соединенных в облике их далекой предшественницы. Как и фригийская Кибела великая неолитическая богиня - матерь, дарующая жизнь и плодородие всему живому на земле, владычица животных, охраняемая леопардами, властительница потустороннего мира.

Во втором параграфе анализируется образ хурритско-лувийской богини Кубабы, являющейся более близкой по времени предшественницей фригийской богини. Её имя, в греческом языке передаваемое как Кubele (Kubebe, Kubeke, Кubelis) впервые встречается в документальных свидетельствах нач. II тыс. до н.э. [16]

Богиня хурритов и лувийцев прежде всего государственное божество, покровительница города и права имя. Именно в таком качестве будет почитаться и Кибела но Фригийском и Лидийском царстве. Специфика наших сведении отноосительно Кубабы (это в основном археологический материал и фрагментарные данные эпиграфики) не позволяет конкретизировать образ божества, прояснить мифологические и ритуальные аспекты культа, однако, предоставляет возможность предположить некоторые этапы внешней истории культа. Она охватывает период с XIX по VII вв. до н.э. и весьма обширные территории от центральной Анатолии до Северной Сирии. По-видимому, около сер. II тыс. в результате религиозной политики хетгских правителей Кубаба включается в пантеон хеттов как одна из богинь завоеванных хеттами сирийских земель. В документах царских хеттских архивов она именуется госпожой Кархемыша, что и определяет ее чрезвычайно скромное положение в религии и мифологии хеттов. Очередная волна миграций ряда индоевропейских племен приводит к падению хеттской державы. Хорошо известно, что в периоды децентрализации возрастает роль местных центров, что в религиозной жизни отражается в усилении местных культов. В случае с Кубабой следует принимать во внимание факт политического возвышения Кархемыша, ставшего центром вновь созданного объединения племен, входивших некогда в союз под предводительством Хаттусы. Авторитет новой столицы возвышает и давнюю покровительницу города -"Великую царицу Кархемыша" - Кубабу, культ которой быстро распространяется на запад и завоевывает популярность во всей Малой Азии. Вероятно, в этот период происходит контаминация образа древней анатолийской богини с верховной богиней хеттов, хаттской по происхождению Вурунсему. [17] "Богиня солнца города Аринны Вурунсему, вошедшая в хеттский пантеон в период Древнего царства, отождествлялась с хурритской "госпожой небес" Хебат и владычицей подземного мира Эрешкигаль. Эпитет Вурунсему "Матерь" переносится на Кубабу и во фригийских надписях неизменно сопровождает имя Кибелы, ставшей главной богиней фригийцев.

В третьем параграфе разбираются наиболее характерные черты малоазийского почитания Кибелы. Рассматриваются главные культовые центры, положение жречества, играющего значительную роль в политической жизни малоазийских полисов. В качестве важнейшей особенности почитания выделяется оргиастическая форма культовой практики. В этой связи представляется обзор музыкально-танцевального сопровождения культа. Предпологается, что включающий экстатические танцы и музыку корибантический ритуал явился ветвью культа Кибелы, который взяв целительную функцию богини, постепенно развил независимое существование. [18] Оргийно-экстатический характер культа наиболее ярко проявлялся в ритуальном самооскоплении жрецов богини. Другой важной чертой почитания Кибелы на её исторической родине была ассоциация божества с загробным миром, отразившаяся в такой функции богини как охрана могил. В заключении последнего раздела высказываются предположения относительно роли фригийцев в формировании культа. Именно фригийцы, ассимилировав древнее анатолийское божество, дополнили его культ ритуалами в честь Аттиса - Пало.5 (очень рано отождествленного с греческим Зевсом) и развили оргиастический аспект почитания, весьма близкий особому духовному складу фригийской народности.

Во второй главе "Мифологический комплекс культ Великой Матери богов Кибелы" исследуется образ богини в мифологии и ритуальные фригийские мифы. Если в первой главе чрезвычайно важным было продемонстрировать многочисленные и интереснейшие напластования различных культурно-религиозных традиций, то во второй - предполагалось обратить особое внимание на широту и многозначность образа Кибелы, неизбежно ведущие к идентификации фригийской богини с целым рядом восточных, греческих и римских божеств.

Первый параграф посвящен подробному анализу сложного в своей противоречивости и многофункциональности образа Кибелы в мифологии. Во-первых, Великая фригийская богиня как ее далекая неолитическая предшественница - Матерь - Pammetor, подарившая жизнь всему живому на земле - богам, людям, животным и растениям. Кибела выступает персонификацией женского производящего начала в природе. Вселенское материнство богини - ее главнейшая созидательная функция. Разумеется, в этом качестве Кибела легко входила во взаимодействие с целой плеядой женских богинь-матерей, почитавшихся под различными именами во всех уголках античного мира. Аспект вселенского материнства в образе фригийской богини тесно соотнесен с идеей плодородия. Великое божество женской плодоносной силы, Кибела покровительствовала плодородию почвы, скота и людей, этой функцией будучи близка Афродите - Венере, с которой отождествлялась. Эпитетом же Матерь богов Кибела, по-видимому, была обязана очень раннему синкретизму с критской Реей. В качестве божественной создательницы жизни богиня олицетворяла землю как великое всепорождающее начало. В связи с заботой Кибелы о плодородии почвы, особенно земледельцы обращались к ней с молитвой об увеличении урожая с полей и виноградников. На этом основании происходит контаминация образа фригийской Матери с Деметрой, а позднее - с римскими богинями того же круга представлений Церерой и Оис. Как богиня хтоническнх подземных сил Кибела сближалась с Гекатой.

Во-вторых, фригийская Матерь, как и великая неолитическая богиня - владычица диких зверей и традиционный ее символ - львы, верные стражи и преданные служители, всюду сопровождающие свою божественную покровительницу. В этом качестве Кибела заведовала плодовитостью животных, и потому почитатели молили богиню о приумножении стад. Этой ипостаси Кибелы чрезвычайно близка Артемида. Заметим, что тесное взаимодействие обеих богинь имело давние лидийские корни.

В-третьих, Кибела - горное божество, как и великая богиня критской цивилизации. В горах располагались святилища фригийской Матери, посвященные ей леса и рощи, там же совершались и оргиастические служения в ее честь. Горы символизировали темный, необузданный элемент хаоса в мифологеме Кибелы. Связанный с этим аспектом образа богини, оргиастический характер ее культа очень близок священному исступлению дионисийской обрядности.

В-четвертых, в многогранном облике Великой Матери богов сохранилась ипостась ее древней анатолийской предшественницы. Кибела, госпожа Пессинунта, остается городской богиней, каковой почиталась Кубаба, "Великая царица Кархемыша". Указанная функция стала основой для сближения богини с Афиной oliouxos и греческой Аgathe tuhe. Функция покровительства культуре у Кибелы не ограничивается ее ролью градодержицы. Ассоциация богини с Идейскими Дактилями, Тельхинами, Кабирами позволяет предположить ее заботу о кузнечном ремесле.

Центральной проблемой раздела является проблема эволюции культа, история которого на территории Рима и Италии, охватывает шесть веков, демонстрируя интереснейшие модификации, отражающие социально-политические изменения, происходящие в римском обществе. Представляется возможным выделить три важнейших этапа в эволюции римского культа Кибелы. Во-первых, республиканский. Официальное утверждение культа Великой фригийской богини в Риме в 204 г. до н.э. было обусловлено активизацией римской экспансии в Малой Азии (аналогичным образом Кубаба была включена в хеттский пантеон). Почитание Кибелы в республиканскую эпоху имело целый ряд существенных ограничений: так римским гражданам запрещалось вступать в жречество, не допускалось появление жрецов Великой Матери на улице и сбор подаяния в не установленные дни. Отправление культа находилось в руках аристократии. Последнее, по-видимому, явилось дополнительной мерой государственного контроля за культом. Главными ритуалами были Мегалесийские игры и священные патрицианские пиры. В целом почитание фригийской богини не выходило за рамки традиционной римской обрядности, что свидетельствовало о романизации фригийского культа и об авторитете национальной римской религии.

Таким образом, культ, ограниченный Палатинским храмом и аристократическим кругом, оставался далек от религиозных нужд широких слоев населения и не мог реализовать тот глубинный внутренний потенциал древней религии Кибелы, который раскрылся в следующую эпоху.

Во-вторых, период империи, охватывающий первые три века н.э. Это время наивысшего расцвета и популярности культа. К I в. н.э. римская религия испытала значительные изменения, вызванные превращением Рима в ведущую мировую державу, сопровождающимся более близким знакомством с греческой и восточной цивилизациями. Одной из важнейших религиозных тенденций того времени явилась индивидуализация римской религии, следствием которой стало возрастание интереса к восточным религиям. Указанные изменения в религиозном сознании римлян привели к реорганизации культа Кибелы. Наиболее аргументированной представляется датировка первой реорганизации культа временем принципата Клавдия, предложенная А.Грайо и поддержанная Ж. Каркопино. В Клавдиевском преобразовании культа выделяются два установления, свидетельствующие о популяризации культа и усилении его фригийского аспекта: первое - введение почитания Аттиса с учреждением Мартовского праздника, второе - основание коллегии дендрофоров, охватившей широкие слои населения Италии и провинций. Великое весеннее празднество становится важнейшим культовым действом, раскрывающим глубинную сущность фригийских богов как божеств природы и плодородия и доставляющим верующим всю гамму религиозных эмоций от глубокой скорби в день траура по Аттису и содрогания в кровавый день до счастливого возбуждения в день радости. Благодаря клавдиевской реорганизации культ Кибелы и Аттиса укрепил свои позиции в римской империи и получил сильнейший импульс к дальнейшему процветанию. Положение культа в последующие века полностью определялось отношением к нему императора. Очень доброжелательное отношение к культу фригийских богов Флавиев, однако, не помешало им мудро воспрепятствовать могущественной независимости и возможной гегемонии пессинунтского жречества, лишив его принадлежавших ему издревле прав управления и введя в его состав римских граждан. В сер. II в н.э. наблюдается возрастание интереса императорского дома к культу. Широкую популярность завоевывают фригийские мистерии, развивавшиеся под сильнейшим воздействием Элевсинских и орфических посвящений и испытавшие влияние египетских таинств.

Почти не вызывает разногласий датировка второй реформации культа - это - время правления Антонина Пия. [19] Спорным остается вопрос о составляющих Антониновской реформы и её значении. На наш взгляд, двумя важнейшими преобразованиями того времени явились -введение ритуала тавроболии и установление Архигаллата. Оба нововведения объединяются одной общей целью - поддержать угасающий императорский культ путем соединения его с фригийским культом. Архигаллат представляется неким прообразом будущей христианской церковной организации. Верховный глава культа -Архигалл, власть которого ограничивалась определенной территорией, утверждался в местном Сенате и состоял в прямом подчинении императору.

Третий, последний в эволюции римского культа Кибелы и Аттиса период - время поздней империи. IV век, бесспорно, - одна из наиболее ярких эпох в мировой истории, время религиозно-политического противостояния язычества (обновленного элементами восточных культов и неоплатонизмом) в лице древних аристократических фамилий и христианства, поддерживаемого императорами. В римских надписях того времени (а Рим до конца IV в. оставался по преимуществу языческим) в перечислении духовных званий их составителей, в воспоминаниях о своих посвящениях в мистерии или о приносимых жертвах чувствуется смелый вызов и страстное желание продемонстрировать свою преданность старой вере. Культ Великой Матери богов Кибелы предстает неким обобщенным и синкретичным символом язычества, а тавроболический ритуал превращается в своеобразное языческое крещение.

В заключении подведены итоги исследования и представлен взгляд на проблему синкретизма в культе Кибелы в её историческом аспекте. Синкретизм культа видится процессом постепенного наслоения в нем разнообразных религиозно-мифологических представлений. Заметим, что процесс этот в разные времена отличался по степени своей интенсивности.

Первый (малоазийский) период в истории культа отмечен широкой волной синкретизма. Многочисленные нити культурно-религиозных традиций древних анатолийцев, хурритов, хеттов, фригийцев сплетаются в причудливый узор религии Великой Матери Кибелы. Синкретизм этого периода - стихийный, неосознанный. Именно тогда были заложены основы культа и образ Кибелы оформился в удивительной многообразности, многозначности, полифункциональности, и, как следствие, открытости для разнообразных отождествлений.

Во второй (греческий) период в истории культа процесс синкретизма практически приостанавливается. Все многочисленные отождествления Кибелы с греческими божествами мы не можем трактовать в терминах синкретизма. Ситуацию в данном случае наиболее адекватно отражает понятие эллинизации. Сближения фригийской Матери с богинями эллинов - внешние, не вошедшие в образ Кибелы, смысл их в попытке сделать богиню более близкой и понятной. Обратим внимание на то, с кем идентифицируется Кибела. Малоазийские по происхождению Артемида, Афродита, Рея - не ипостаси ли это того древнейшего анатолийского божества, предшественницей которого была неолитическая богиня Чатал-Гююка? И все же из всех богинь греческого пантеона, соотнесенных с фригийской Кибелой, мы выделяем двух, отношения которых с первой (в одном случае на уровне мифа, в другом - на уровне обряда) возможно определить термином синкретизм. Во-первых, это - Рея, слияние которой с Кибелой настолько глубоко, что богини практически неразличимы, как неразделима становится их свита - Корибанты-куреты. Во-вторых, Деметра, ритуалы культа которой пополняют фригийскую культовую практику.

Третий период в истории культа в контексте рассматриваемой проблемы мы разделили бы на два подиериода: ранне-римский и средне-позднеримский. Для первого отмечается романизация фригийского культа (Мегалесийские игры). Для второго - новая волна синкретизма. Синкретизм этого периода, обусловленный мировой религиозной тенденцией, выразившейся в тяготении к монотеизму, дело рук философов-теологов. Тогда-то образ Кибелы и обогащается новыми символами, новыми атрибутами и новыми ритуалами, полученными от египетской Исиды и карфагенской Небесной богини. К явлению синкретизма не относятся отождествления Великой Идейской Матери с римскими богинями (Церерой, Опс, Венерой), которые, вообще, вторичны, ибо в основе имеют греко-римскую идентификацию. Наконец, синкретизм времени поздней империи - политический, так как обусловлен ситуацией религиозно-политического противостояния язычества и христианства. Олицетворение высшего женского принципа в природе. Великая всематерь, Кибела соединила в своем облике всех богинь языческого античного мира. Однако исход последней схватки язычества и христианства был предрешен, и может быть только в сочинениях гностиков и неоплатоников продолжала жить Великая Матерь богов, лишенная власти, но не величия.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась по отдельным разделам и полностью на заседаниях кафедры истории древней Греции и Рима исторического факультета СПбГУ. Результаты исследований докладывались на научных конференциях "Античное общество: проблемы истории и культуры - 2" (исторический факультет СПбГУ, 1996) и "Жебелёвские чтения - 1" (исторический факультет СПбГУ, 1997).